Повседневная жизнь опричников Ивана Грозного

«…Саадак его Иванов, да сабля, да седло сафьянное с подзоры, да седло сафьянное зжено со кзом, да пансырь горелой, да узда черкасская битая» — вот что осталось в доме новгородского помещика Ивана Злобина сына Базарова, не вернувшегося из последнего похода. Брошенные дома предметы вооружения, большей частью негодные к употреблению, были памятью о прошлых боевых делах их владельца, а исправную амуницию он взял с собой в поход. В усадьбе Базарова остались четыре коня и два служивых мерина, что обеспечивало выполнение одного из самых тяжелых требований службы — выставление необходимого количества вооружённых и обмундированных воинов.

В дворянских челобитных жизненный путь служилого человека предстаёт как непрерывная череда походов и боёв. На смотрах дворяне объявляли о «побитых» в боях родственниках (иногда по 5–10 человек из рода) и гордились своими заслугами: «…бились явственно, убили 12 мужиков». Неявка на смотр или в полк — «нетство» — грозила потерей поместья, а понесённые на службе тяготы («кровь и раны и полонное терпение») считались основанием для увеличения «оклада» или перевода в «выбор», то есть на службу при дворе.

Сама же служба была, пожалуй, тяжелее, чем у дворян времён Екатерины II или современников Пушкина. Почти ежегодно с апреля до сентября дворянские «сотни» отправлялись на южную границу, чтобы перекрыть пути татарским набегам. Там дворян ожидали беспрестанные караулы, разъезды и «сторожи»; им приходилось «земляной вал делать и ров копать своими руками».

В боях со стремительно появлявшимся противником неизбежны были потери; многие служилые побывали в татарском плену в Крыму, откуда попадали на турецкие галеры или «басурманились» под угрозой смерти, если государство не выкупало своих слуг. Из удачного похода дворяне возвращались с награбленным добром и «немецким» или «литовским» полоном, из неудачного — шли «безлюдны, безконны и беззапасны».

Пожизненная служба воспринималась как норма, и только вконец подорванное здоровье могло служить основанием для отставки. Спустя полвека после опричных времён, в 1614 году, дворянин из Переславля-Залесского Богдан Губарев попросил об отставке: «Сорок три года всякие ваши государские службы служил летние и зимние, закамские и немецкие и литовские, и на поле в станицах и в подъездах ездил, и на многих делех и на боях ранен был и от тех, государь, многих ран болен и увечен стал». За долгую службу старый воин выслужил «кровью своей и работою» 600 четвертей поместного «оклада», но на деле получил только «дачу» в 200 четвертей, да и на этой земле у него не было ни одного крестьянина — некоторые разбежались во время Смуты, других «посекли литовские люди и московские воры». Ветерана осмотрели в Разрядном приказе и убедились, что он действительно «стар и от ран увечен; левая рука ниже локтя пересечена саблею, и рукою не владеет; левая щека с ухом отсечена; да он пробит из пищали насквозь в щеки и зубы выбиты». Только после «экспертизы» дворянин получил, наконец, отставку и возможность провести остаток дней в собственном доме, но всё равно должен был выставить со своего запустевшего поместья «даточного человека» на службу.

Такие «новгородцы», «смоляне», «можаичи» или «тверичи» шли на службу «всем городом», в сотнях: соседи по уезду служили вместе во главе с авторитетными и опытными ветеранами. Сотни входили в состав основных войсковых подразделений — полков: большого, правой и левой руки, передового и сторожевого. Ими командовали воеводы из состава «государева двора». В 1572 году в армии состояли пять земских (М. И. Воротынский, И. В. Шереметев-Большой, Ф. В. Шереметев, И. П. Шуйский, А. В. Репнин) и пять опричных воевод (Н. Р. Одоевский, А. П. Хованский, Д. И. и П. И. Хворостинины, В. И. Умной Колычёв). Под командованием последних находилось более 4500 детей боярских, что может свидетельствовать о максимальной численности воинства «из опричнины». Возглавлявшие их воеводы были опытными командирами, как правило, много лет защищавшими южную границу и участвовавшими в покорении Казани.

Один из основателей опричнины, Алексей Басманов, начал службу в 1540-х годах, воеводствовал в Елатьме, несколько раз (в 1548/49, 1550 и 1552 годах) ходил под Казань в качестве воеводы и дворянина «в ясауле», а после её взятия остался там третьим воеводой, в 1554 году оказался в армии под Коломной вторым воеводой сторожевого полка, а в следующем — первым воеводой передового полка в походе на «крымские улусы». С началом Ливонской войны Басманов в январе 1558 года отправился «в немцы» из Пскова вторым воеводой передового полка, руководил взятием Нарвы, превращенной в первый русский порт на Балтике, и остался там первым воеводой. В 1559 году он сначала был отправлен опять на юг — в поход из Бронниц на Тулу, но осенью возвращён в Ливонию и воевал под Дерптом. Затем он участвовал в победном Полоцком походе 1563 года. Однако отважный и хладнокровный командир везде находился на вторых ролях.