Повседневная жизнь публичных домов во времена Золя и Мопассана

Обвиняемая: Да, он пришел, в кабаре никого не было, только одна женщина по прозвищу Свиная Морда. Он стал с ней разговаривать. Я ей до того сказала: "Не держи его, пусть уходит, уже поздно, он же только хочет еще раз меня побить". Наверное, Свиная Морда ему повторила мои слова, так как он направился ко мне и сказал: "Ах вот как, шлюха, ты все полощешь мое имя" Я была на кухне. Он начал бить меня ногами… И тогда я схватила этот проклятый нож и… (обвиняемая рыдает, не может говорить)… Это все он, он же десять раз пытался меня убить. Погодите, вот (обвиняемая снимает шаль, закрывавшую ее грудь, видно, что на ней множественные шрамы от ножевых ранений). Вот шрамы, это он мне нанес ножом. Я никогда никому не говорила. Я слишком его любила".

Г-жа Дельпланк была полностью оправдана.

Есть еще сутенеры, работающие в кафе, которые выдают себя за певцов, парикмахеров, ярмарочных атлетов. Среди них выделяется категория так называемых "запускал", которые обучают юных проституток ремеслу. Обычно они очень хорошо одеты, культурны, они презирают тех, кто носит шелковые шляпы, а их, в свою очередь, презирают сутенеры из высшего света, которые носят цветы в петлицах и посещают салоны в поисках желающих поразвратничать. Не следует забывать и о титулованных развратниках, о бедных студентах, о торговцах, о беглых каторжниках. Сутенером может быть всякий, и как его статус, так и его внешний вид со временем меняется. Несмотря на принципиальную разобщенность, в течение XIX века в среде сутенеров несколько раз возникало нечто вроде корпоративной солидарности.

Так, в начале тридцатых годов XIX века, после принятия закона, запрещавшего проституткам снимать клиентов на улицах города, сутенеры объединились и подали в префектуру петицию в виде брошюры, озаглавленной "Пять сотен новых воров в Париже, или Перечисление прежних болезней столицы против положения, изданного г-ном Префектом полиции":

"Сутенер, уважаемый господин Префект, это изящного вида молодой человек, крепкий малый, умеющий за себя постоять, следящий за модой, умеющий танцевать, обожаемый девушками, поклоняющимися Венере, поддерживающий их в повседневной жизни, защищающий их от опасностей, умеющий заставить уважать их и себя, умеющий заставить их вести себя как подобает, именно как подобает… Вы видите, господин Префект, что сутенер — существо высокой морали, полезное обществу; и вот теперь вы превращаете его в бич этого общества, заставляете его заключить его предприятие в стены домов… Мы люди не амбициозные, мы вовсе не хотим жить как аристократы, мы не хотим покупать дома; мы не хотим быть как господин Видок — купить шикарный дом в деревне и кабриолет, мы вовсе не хотим писать мемуары и заставлять общество говорить о нас. Мы хотим всего лишь пить, играть, курить, читать, ходить на спектакли, танцевать, гулять, в конце концов, жить сегодняшним днем и дарить радость той несчастной душе, которую злая судьба заставила заниматься проституцией. Вы издали ваш приказ, и что же теперь будет с нами? Мы не можем ничего об этом знать, ведь мы умеем заниматься только тем, чем занимаемся. Деньги, которые наши дамы отдают нам, чтобы некоторое время не видеть нас, мы тратим ежедневно на наши привычки и желания. Мы все окажемся в нищете, если ваш приказ будет исполнен, и мы вовсе не преувеличиваем, когда говорим, что в результате проведения вашего приказа в жизнь в Париже появятся пять сотен новых воров. А поскольку мы вовсе не хотим пополнять собой число тех, кто сидит в тюрьме и работает на каторге, мы молим вас, господин Префект, ради всего святого, отмените ваш приказ, издав новый, и возвратите честным гражданам спокойствие, которое вы у них отняли".

Сорок лет спустя в тот момент, когда в Париже прошли массовые задержания сутенеров на дому у их любовниц — сутенера приводили в префектуру, он представал перед судом и затем его отпускали, — они организовали нечто вроде ассоциации, целью которой было заставить полицию считаться с неприкосновенностью жилища своих подопечных. Кстати, довольно часто сутенеры прятались под кроватью своих проституток и грабили пришедших клиентов!

Сколько их? Если верить моралистам, они наводнили крупные города, распространяя "чуму порока", и за это их надо выслать в заморские колонии; но точную цифру назвать нельзя — в 1891 году "Время" пишет, что в Париже пятьдесят тысяч сутенеров, а полиция в тот же год насчитывает их всего десять тысяч. Можно быть почти уверенным, что большинство из них принадлежало к преступному миру: им периодически приходилось отвечать перед законом за свои действия, и по выходе из тюрем они снова возвращались к эксплуатации проституток. Правосудие учло это обстоятельство, и 27 мая 1885 года был принят закон о высылке из страны преступников-рецидивистов, в котором лица, признанные сутенерами, приравнивались к лицам без определенного места жительства и без определенных занятий, даже в том случае, если у них было постоянное жилье, и отныне подпадали под статью 69 уголовного кодекса с соответствующими последствиями.