Повседневная жизнь России под звон колоколов

Мы только что прошли краем верхнего храма, в нем недавно закончилась служба, но он был наполнен звонкими, как колокольчики, голосами — шла репетиция детского хора.

Полумрак, горящие свечи, золотые блики на образах, в глубине — светлый резной мраморный «царский» иконостас.

Волнение возникло неожиданно и где-то глубоко внутри, как у нас говорят, у самого сердца. Всего несколько недель я в «сказочном раю», о котором всегда мечтал, шутка ли — Древний Рим, Возрождение, и это создали талантливые люди, вдохновленные красотами окружающей природы. Здесь все прекрасно, но когда я вошел в православный храм, то сразу же почувствовал, как меня тянет домой. Можно представить себе состояние русского эмигранта, проведшего в изгнании десятки лет. Что ощущал он, войдя в православный храм? О чем вспоминал? О родном доме, о близких, о последнем бое в Крыму? А что просил у Бога?

Достоевский, Чайковский — эти великие имена вспоминаешь, когда речь заходит о «русской Флоренции». Но все понятно — это было тогда.Но уже наш современник — кинорежиссер А. А. Тарковский, лишенный советского гражданства, стал прихожанином храма, и совсем не случайно снятый на чужбине фильм он назвал «Ностальгия».

Пишу эти строки и вновь возвращаюсь в храм, вспоминаю стайку детишек. Все их внимание приковано к движению рук «маэстро», и только один в последнем ряду пытается незаметно оглянуться; такой любопытный всегда бывает, когда соберутся вместе хоть несколько ребятишек. И наконец его желание узнать, что происходит у него за спиной, побеждает: молниеносно сверкают на нас его озорные глазенки. Моментально «сфотографировал» нас взглядом, успокоился и продолжал серьезно и старательно петь со всеми.

Храм живет, у него прекрасные прихожане, у него все впереди.

Недавно прошел конкурс на постройку звонницы, его выиграл Артем Трегубов из Екатеринбурга.

Проект реалистичен, его вполне можно осуществить после устранения замечаний и доработки. Но остаются все те же вопросы: разрешение от архитектурной инспекции Флоренции (она сейчас склоняется дать согласие, ведь просьбе уже больше века, и все понимают это) и денежные средства.

И все, кому не безразлична судьба церкви Рождества Христова в великолепной Флоренции, могут поддержать протоиерея Георгия в его великом деле, чтоб зазвучал православный колокол-благовест в храме.

Приложения

КОЛОКОЛА И КОЛОКОЛЬЧИКИ В РУССКОЙ ПОЭЗИИ

Соборный благовест

Федор Тютчев (1803–1873)

РАССВЕТ

Еще молчат колокола,

А уж Восток заря румянит:

Ночь бесконечная прошла,

И скоро светлый день настанет.

Вставай же, Русь! Уж близок час!

Вставай Христовой службы ради!

Уж не пора ль, перекрестясь,

Ударить в колокол в Царьграде?

Раздайся благовестный звон,

И весь Восток им огласися!

Тебя зовет и будит он, —

Вставай, мужайся, ополчися!

В доспехи веры грудь одень,

И с Богом, исполин державный!

О, Русь, велик грядущий день,

Вселенский день и православный!

Михаил Лермонтов (1814–1841)

ИЗ ПОЭМЫ «МЦЫРИ»

Вдруг дальний колокола звон

Раздался снова в тишине —

И тут все ясно стало мне…

О! я узнал его тотчас!

Он с детских глаз уже не раз

Сгонял виденья снов живых

Про милых ближних и родных,

Про волю дикую степей,

Про легких бешеных коней,

Про битвы чудные меж скал,

Где всех один я побеждал…

И слушал я без слез, без сил.

Казалось, звон тот выходил

Из сердца, — будто кто-нибудь

Железом ударял мне в грудь.

И смутно понял я тогда,

Что мне на родину следа

Не проложить уж никогда.

Иван Козлов (1779–1840)

ВЕЧЕРНИЙ ЗВОН

Т. С. Вдмрв-ой

Вечерний звон, вечерний звон!

Как много дум наводит он

О юных днях в краю родном,

Где я любил, где отчий дом.

И как я, с ним навек простясь,

Там слушал звон в последний раз!

Уже не зреть мне светлых дней

Весны обманчивой моей!

И сколько нет теперь в живых

Тогда веселых, молодых!

И крепок их могильный сон;

Не слышен им вечерний звон.

Лежать и мне в земле сырой!

Напев унывный надо мной

В долине ветер разнесет;

Другой певец по ней пройдет.

И уж не я, а будет он

В раздумье петь вечерний звон!

1827

Сергей Аксаков (1791–1859)

ВСЕНОЩНАЯ В ДЕРЕВНЕ

Приди ты, немощный,

Приди ты, радостный,

Звонят ко Всенощной,

К молитве благостной.

И звон смиряющий

Всем в душу просится,

Окрест сзывающий,

В полях разносится…

Лев Мей (1822–1862)

ВЕЧЕВОЙ КОЛОКОЛ

Над рекою, над пенистым Волховом,

На широкой Вадимовой площади

Заунывно гудит-поет колокол.

Для чего созывает он Новгород?

Не меняют ли снова посадника?

Не волнуется ль Чудь непокорная?

Не взломились ли шведы иль рыцари?

Да не время ли кликнуть охотников

Взять неволей иль волей с Югории

Серебро и меха драгоценные?

Не пришли ли товары ганзейские,

Али снова послы сановитые

От великого князя московского

За обильною данью приехали?

Нет! Уныло гудит-поет колокол…

Поет тризну свободе печальную,

Поет песню с отчизной прощальную…

«Ты прости, родимый Новгород!

Не созывать тебя на вече мне,

Не гудеть уж мне по-прежнему:

Кто на Бога? Кто на Новгород?

Вы простите, храмы Божий,

Терема мои дубовые!