Повседневная жизнь русских щеголей и модниц

«…Когда на тебя человек взирает покрасне вся, очи свои не возвышай, но зрак свои в землю низпущай.

Украснение девиц, и младых невест так же, и замужних есть достохвалная фарба, или цвет, и о сем Диоген пишет, что украснение есть признак к благочестию.

В других странах, когда невеста в день замужества своего имеет идти в церковь предуготовляют, и при ней девицам обретающымся с сахаром и корицею вареное вино, доброй винной суп, подчивают их, дабы кушали. Увещавая, что от того могут быть изрядно красны, когда пойдут в церковь, но еже ли невеста от себя сама не может быть со стыду красна, то винный суп не долго может краску в лице содержать, а кроме того говориться принужденная любовь, и притворная краска не долго постоят.

Говорят: «кто от стыда покраснеет, тот нужды не имеет. Иные ж безумные побледнеют, которое однако не всегда зло бывает, но краснота есть приятнее и похвальнее…»».

Однако подобные советы, как всегда, останутся на бумаге. Что толку в них, если любой галантный кавалер отдаст предпочтение ей — разрумяненной, набеленной да разодетой по последней моде.

Да и подкрашенный щеголь, как и встарь, не редкость. Локоны его парика лишь подчеркивают прелесть розовых щек, истинный Нарцисс! А запах помады не единожды обратит на него внимание какой-нибудь красавицы. Да и сам Петр Алексеевич в заграничной поездке в 1697 году покупал у аптекаря разные «косметики» — «масла коришные, амбра[16], балсамы, склянки и коробочки деревянные».

Не исчез интерес к благовониям. Лев Васильевич Измайлов, побывав в Пекине в качестве русского посла, привез оттуда множество китайских и японских безделушек, разные чашечки, плошечки, большой запас чая и «ящик с различными благовониями и несколько небольших курительных свечек…».

Простой мужик, конечно же, не гнался за ароматами, за его столом в большем почете были лук, чеснок и всякие разносолы. Датский посланник Юст Юль в 1709–1711 годах писал, что русские «распространяют от себя такой скверный, противный запах, что, прожив три-четыре дня в каком-либо помещении или комнате, окончательно заражают в них воздух и на долгое время оставляют после себя запах, так что (для иностранца) там нельзя оставаться…».

Привозные косметические товары: помады, румяна и пудры (последней в год ввозилось около 2080 кг) — как предметы роскоши облагались относительно высокой пошлиной. Например, с привозимых через сибирские пограничные таможни румяна по тарифу 1761 года взималась пошлина в размере 23,75 % с оценки. Продавали косметику в «Белильном ряду», в 1701 году он размещался все там же, ниже Туинской избы, в нем насчитывалось 36 лавок, владельцами которых традиционно оставались женщины.

Покупателей было немало, даже несмотря на то, что простые женщины пользовались домашними средствами и не уступали по красоте богатым напомаженным красоткам. Косметика и парфюмерия, как и раньше, являлись неотъемлемой частью девичьего приданого, в его росписях, наряду с образами, драгоценностями, домашней утварью, значились все те же ароматницы для духов, а в серебряных и костяных ларцах белильницы, румяницы да суремницы. На лубочной картинке «Роспись приданому тебе молодцу удалому…» изображали прием жениха и приводили шуточный текст. Он пародировал длинные росписи приданого, существовавшие в купеческих и мещанских семьях. В нем перечислялись и «праздничный убор, в котором лазят красть через забор», да «два мешка земли», да сама невеста «пригожа и румяна, как обезьяна».

Парфюмерный флакон с фамилией владельца. Русская частная фабрика. Середина XVIII века.

Шпилька в виде цветков на стебельках-пружинках. Вторая половина XVIII века.

ЖЕМАННИЦЫ И ПЕТИМЕТРЫ (вторая половина XVIII века)

Глава 1 Юбки «пучатся» и расширяются… Мода на фижмы