Повседневная жизнь русских щеголей и модниц

Уговоры пастора и жены не подействовали, и 21 января его снова били и поднимали на дыбу. Экзекуции продолжались с перерывами до 27 января. В тот день он сознался некому чиновнику из Риги в том, что украл бриллианты, потому что несколько лет тому назад его ограбили где-то между Нарвой и Петербургом. Вернуть ничего не удалось, разбойников не поймали, и «удовлетворения» он не получил. То есть решил ювелир, таким образом, отомстить за обиду, нанесенную ему в России. Рассказал, что бриллианты в коробочке закопал во дворе, в куче песка. Там их и нашли.

Да и вообще, при тщательном расследовании Рокентин оказался особой весьма подозрительной. Говорил, что его жена в Германии умерла два года назад, при этом уже десять лет был женат на другой, причем и первая его жена, как оказалось, жива и здорова. Несмотря на все это, ювелиру обещали прощение.

А та самая застежка, усыпанная бриллиантами, как и было задумано, украсила мантию императрицы в день коронации 14 мая 1724 года.

Глава 3 Белоснежные парики и бумажные бигуди

Новые женские прически до неузнаваемости изменили облик наших красавиц. В допетровской Руси замужние женщины никогда не появлялись с непокрытой головой, теперь же они не только ходили простоволосыми, но и по требованиям моды соорудили на головах своих причудливые укладки. Форма их часто менялась, на некоторые требовались накладные дополнительные волосы, спрос на них оказался настолько большим, что в царствование Петра Алексеевича во все концы страны разлетелись указы о покупке у крестьянок длинных волос.

В начале века модными стали прически из выложенных на лбу двух локонов, а два других спускались на плечи. Поверх прически надевали что-то вроде чепца из белого кружева или газа — фантанж. Но уже к 30-м годам волосы надо лбом гладко зачесывали, а сзади разделяли на множество локонов, прически эти пудрили.

Европейская мода преподнесла своим русским поклонникам не только новую форму причесок, но и подарила новый ритуал всего туалета. Домострой с советами, как дом содержать и как самой трудиться, забросили не на чердаки палат боярских, а на чердаки дворцов. Одни из них уподоблялись итальянскому ренессансному палаццо, другие создавались в стиле барокко. На берегу Финского залива одновременно с царской загородной резиденцией Петергофом выросли многочисленные усадьбы знати: А. Меншикова (Ораниенбаум), М. Головина, Ф. Апраксина, П. Шафирова и многих других. Внутреннее убранство дворцов с их высокими окнами, множеством зеркал, настенной и плафонной живописью, величавыми портретами на стенах предполагало наличие у своих обитателей определенного внешнего соответствия и манер.

Не пристало красавице да моднице суетиться поутру да слуг гонять, это она успеет сделать и позже. Надлежало по новой моде проснуться попозже, понежиться в постели, утопая в кружевах, испить модный тогда напиток кофе, шоколад или чай. Не торопясь пройти к зеркалу и, накинув на плечи покрывало — «завеску», напудриться и нарумяниться. «Завеской» называли покрывало, которое предохраняло одежду от косметических красок, его называли еще пудромантом, пудрамантом или пудромантелем.

Причем такой обычай встречать новый день распространился не только среди модниц, но и среди модников.

Кантемир в сатирах писал:

Зевнул, растворил глаза, выспался до воли,
Тянешься уже час-другой, нежишься, ожидая
Пойло, что шлет Индия иль везут с Китая;
Из постели к зеркалу одним спрыгнешь скоком,
Там уж в попечении и труде глубоком,
Женских достойную плеч завеску на спину
Вскинув, волос с волосом прибираешь к чину…

Изменилась и физиономия нашего щеголя. Где надушенные борода и усы? Нет их, сбрил по указу Петра Алексеевича от 1698 года. Некоторые бояре решили воспротивиться указу, но, когда Петр собственноручно расправился с их бородами, вздохнули и подчинились.

Гладко выбритое лицо (некоторые оставляли аккуратные небольшие усы) украшали длинные локоны парика. Настоящие щеголи имели не по одному, а часто по несколько париков. Старики же, особенно те, коим не приходилось бывать при дворе, носили большей частью собственные волосы. Даже среди знатных вельмож находилось немало противников «накладных волос». Вынужденные повиноваться новым модам, они надевали их в исключительных случаях.