Повседневная жизнь русского путешественника в эпоху бездорожья

«Смотрим пещерки, со свечками. Сыро, как в погребе, и скользко. И ничего не видно. Монах говорит, что жил в горе разбойник со своей шайкой, много людей губил. И пришел монашек Антоний, и велел уходить разбойнику. А тот ударил его ножом, а нож попал в камень и сломался, по воле Господа. И испугался разбойник, и сказал: “Никогда не промахивался, по тебе только промахнулся”. И оставил его в покое. А тот монашек стал вкапываться в гору, и ушел от разбойника в глубину, и там пребывал в молитве и посте. А разбойник в тот же год растерял всю свою шайку и вернулся раз в вертеп свой, весь избитый. И узнал про сие тот монашек, и сказал разбойнику: “Покайся, завтра помрешь”. И тот покаялся. И замуровал его монашек в дальней келие, в горе, а где — неведомо. И с того просветилось место. Сорок лет прожил монашек Антоний один в горе и отошел в селения праведных. А копал девять лет, приняв такой труд для испытания плоти» (218, 102).

Филемон и Бавкида

Итак, символика пещеры, как ни смотри, напоминает о могильном мраке. Печальная, хотя и назидательная с христианской точки зрения тема. И видно, есть в Талицах что-то такое, что наводит на эти вечные мысли.

В то время, когда Карамзин совершал свое путешествие из Москвы в Троицу (1802), придорожная часовня уже стояла, но монах Антоний еще не приступал к своему подземному делу. И всё же именно здесь, в Талицах, Карамзин предается размышлениям о жизни и смерти, о благах земных и небесных.

«Маленькая деревня Талица, в 9 верстах от Братовщины, замечена мною по любопытной встрече. Я шел пешком, увидел старика с сумою и проговорил с ним долее часу. Ему около ста лет; но он едва начинает седеть и тверд на ногах, как человек лет в 50; только худо видит. Жена у него еще старее (двумя или тремя годами) и живет с ним в хижине, как Бавкида с Филемоном. У них было 12 детей, которые все померли во младенчестве. Я зашел к ним в гости. Они питаются милостынею и дома не пекут хлеба, однако ж варят щи. Муж приносит воду и дрова, а жена затопляет печь; он имеет более сил, а она лучше видит. Какая редкая судьба! жить вместе 80 лет! Может быть, на всем земном шаре нет другого супружества столь долговременного! Я хотел знать, любят ли они друг друга? — “Как не любить! муж да жена больше, чем брат да сестра”. — Боитесь ли вы смерти? — “Чего бояться? Мы, слава Богу, пожили. Смерть не беда”. — Тебе не жаль будет старушки? — “Чего жалеть! Кому-нибудь надобно умереть прежде”. — А если она переживает тебя? — “Ну что же? в свете не без добрых людей; дадут ей уголок”. Таким образом, лета служат самым лучшим приготовлением к смерти, и Натура себя оправдывает! По ее закону мы должны любить жизнь, когда она еще сильно действует в крови и в нервах; силы изнуряются, и благодетельное равнодушие заступает место сей, некогда пламенной любви; утружденный старец видит для себя в могиле место отдохновения. К удовольствию всех страстных охотников до здешнего света, заметим, что едва ли в какой-нибудь земле люди живут так долго, как у нас: не в городах, разумеется, а в деревнях. Всякий год (как известно по ведомостям разных губерний, вносимым в газеты) умирает в России множество стариков за сто лет. Вот благословение северных земель и трудолюбивой жизни! а мы нередко браним климат свой и боимся работы; хотим богатства, чтобы иметь всё без труда, то есть хотим преждевременной смерти!» (74, 342).

В усадьбе Салтыковых

В Талицах можно повернуть на запад, по дороге, ведущей в Мураново. Здесь не место пересказывать богатую историю этой превращенной в литературный музей усадьбы. Тем более что до нее еще довольно далеко. Но не хотелось бы упустить то, что находится совсем рядом. Свернув по указателю на Мураново, вскоре слева за оврагом открывается старый парк. Над густыми кронами огромных лип поднимается церковная главка. Это старинное село Сафарино (ныне — Софрино).

(Неискушенный путешественник легко может ошибиться и, следуя дорожным указателям, вместо села Софрина заехать в поселок Софрино, расположенный около одноименной железнодорожной станции. Но там ничего примечательного, кроме знаменитого завода по производству церковной утвари, любитель истории не найдет. А потому будьте внимательны и ищите дорогу на Мураново. Она, и только она, приведет вас в настоящее, древнее Софрино.)

Старинное название села Сафарино происходит от фамилии богатых московских купцов, а затем и бояр Сафариных. Согласно легенде, родоначальник Сафариных итальянец Стефан перебрался из Сурожа в Москву еще во времена Дмитрия Донского.