Повседневная жизнь Соловков. От Обители до СЛОНа

«Нет ничего великого в том, если мы сделаемся праведными, ибо в таком случае мы станем такими, какими мы созданы от Бога в начале», — утверждает преподобный Нил Синайский (ум. 450). Эти на первый взгляд парадоксальные слова в полной мере объясняют причину той труднодоступной, но в то же время очевидной Божественной простоты, когда «возвращение к себе», по мысли святых Отцов Церкви, становится первосмыслом, а праведная кончина — закономерным результатом победы над грехом, страхом и тлением.

6 марта 1720 года преподобный Иов (в схиме Иисус) Анзерский умер в возрасте восьмидесяти пяти лет.

Через три года после ухода преподобного Святейший синод определил: «Распятский скит приписать к Анзерскому Троицкому скиту, а имение, деньги и все вещи, даже и келейное имущество строителя Иисуса прислать в Московскую канцелярию Синода».

«Таким образом, прежняя независимость Распятского скита и средства к многолюдному в оном обитанию иночествующих кончились», — с сожалением резюмирует «Соловецкий летописец».

В 1826 году соловецкий архимандрит Досифей направил в Святейший синод прошение о восстановлении к тому времени полностью пришедшего в упадок Голгофо-Распятского скита. Прошение было удовлетворено, и через два года на вершине горы Голгофы была возведена пятиглавая каменная церковь в честь Распятия Господня.

В это же время в скиту подвизались, пожалуй, последние продолжатели молитвенных трудов и скитской дисциплины преподобного Иисуса — схимонах Зосима и пустынник Феофан.

В 80-х годах XIX века в скиту находилось 18 человек братии: три иеромонаха, иеродиакон, монахи и послушники.

Едва ли они могли помыслить о том, что произойдет здесь, на месте, указанном Богородицей, в ближайшем будущем.

Из материалов следственного дела № 885 «О контрреволюционной деятельности надзорсостава в лагерном пункте Анзер и на командировке Голгофа», июнь 1930 года:

«Картина, которую я застал по прибытии своем на командировку Голгофа, была ужасна, название Голгофы вполне оправдывалось. В тесных помещениях, битком набитых людьми, стоял такой спертый воздух, что само пребывание в нем продолжительное время казалось смертельным. Большая часть людей, несмотря на мороз, была совершенно раздета, голые, в полном смысле этого слова. На остальных — жалкие лохмотья. Истощенные люди, лишенные подкожного жирового слоя, скелеты, обтянутые кожей, голыми выбегали, шатаясь, из часовни к проруби, чтобы зачерпнуть воды в банку из-под консервов. Были случаи, когда, наклонившись, они умирали...

Я видел в окно, как из четвертого барака голых людей в двадцатиградусный мороз гнали с горы вниз, к озеру, где находилась баня, и после бани обратно в гору. После этого часть из них попадала в лазареты. В день умирало до двадцати человек. Также я помню ужасную картину, когда из командировки Капорская, находящейся в трех километрах от Голгофы, в морозный день, в феврале, гнали голых людей на Голгофу, в четвертый барак. В бараке № 4 жителей его, не имевших одежды, другие заключенные называли “песцами”. На двор они выбегали оправляться совершенно голые. Часто этих “песцов” в виде наказания выставляли на мороз голых, где они на пронизывающем ветру плакали, кричали и просили пустить их обратно в барак... За октябрь месяц 1929 года, по сведениям стационара, умерших было 22 человека, за декабрь — 80, за январь 1930 года — 135 человек, за февраль — 246 человек, за март — 245, за апрель — 145, за май — 82. Итого: за восемь месяцев — 979 человек По диагнозу и отчетности большинство случаев смерти относится к истощению, поносу от недоедания и туберкулезу. Из 360 человек, болевших сыпным тифом, умерли 64 человека, которые входят в число 979...

Насколько мне известно, порядок зарывания тел был установлен еще до моего приезда на Анзер и существовал в том же положении до последнего времени. Заполнялись они трупоносами по указанию стационара. Могилы в течение зимы не зарывались, а были прикрыты лишь слоем веток. Зарыты они были с наступлением тепла, когда стаял снег...

Кладбище на командировке Голгофа состоит из семи больших и девяти малых могил. При вскрытии одной большой могилы было обнаружено, что она наполнена трупами до одной четверти аршина от верхнего основания и трупы прикрыты еловыми ветками, а сверху присыпаны землей. Толщина слоя, покрывающего трупы, не более одной четверти аршина. Следствием установлено, что на протяжении зимы 1929/30 года большие могилы, в которых помещалось до восьмисот трупов, были доверху наполнены таковыми и оставались открытыми. Эти могилы расположены на видном месте, на противоположной горе, через овраг от основных корпусов размещения заключенных».

В 1923 году в Голгофо-Распятском скиту были устроены женское отделение и больничный стационар Соловецкого Лагеря Особого Назначения, куда из монастыря (кремля) и лагерных командировок Большого Соловецкого острова свозили больных и немощных заключенных (здесь их было принято называть «доходягами»).