Повседневная жизнь советских писателей от оттепели до перестройки

Ссылка на “народ”, на “большинство писем читателей” – ложь и мерзость. Большинство – и решительное! – письма восторженные, благодарные, умные… Кто на К[омите]те был активно, открыто за или против кандидатуры Солженицына? (из литераторов). За – Крупнейшие писатели нац[иональных] литератур: Айтматов, Гамзатов… Против – Бездарности или выдохнувшиеся, опустившиеся нравственно, погубленные школой культа чиновники и вельможи от лит[ерату]ры: Грибачёв, Прокофьев, Тихонов, Ив. Анисимов, Г. Марков…

Что говорить о роли чиновников от искусства – министре Романове, Т. Хренникове или постыдной роли бедняги Титова, выступившего “от космонавтов”, как Павлов “от комсомола”. О последнем не речь, но Титов сказал нечто совершенно ужасное (во втором выступлении) с милой улыбкой “звездного брата”: “Я не знаю, м. б., для старшего поколения память этих беззаконий так жива и больна, но я скажу, что для меня лично и моих сверстников она такого значения не имеет”»{381}.

Для Твардовского все эти события означали одно – партийно-идеологический переворот, направленный против XX и XXII съездов КПСС. Свою запись в тот день он закончил красноречиво: «Вперед, и горе Годунову!»

Солженицыну премию не дали, но она не досталась и поэту Егору Исаеву. Это оказалось банальным разменом, обрадовавшим одних и расстроившим других. Анатолий Жигулин 2 мая 1964 года поясняет: «Много слышал (и часто из первоисточников – например, от Егора Исаева) о борьбе в Комитете по Ленинским премиям. <…> Страсти там здорово разыгрались. По словам С. И. Машинского (литературовед. – А. В.), какой-то дегенерат из правых… договорился до того, что во всеуслышанье заявил на Комитете, что Солженицын был осужден вовсе и не безвинно, что он вовсе не тот, за кого выдает себя. <…> Факт, однако, показательный. Подонки кочетовского лагеря прибегают к прямой клевете. <…> Эти измышления давно распространяются. Результаты голосования в Комитете стали известны задолго до их опубликования. Очень хорошо, что Исаев не получил премию. Это большая радость, она отчасти уравновешивает неудачу “Ивана Денисовича”. Хотя, конечно, было бы лучше, если бы был достигнут компромисс. Но правые не пошли на него. <…> Сам Егор Исаев говорил мне, что его убили голоса защитников Солженицына. Вот почти дословные слова Егора: “Дело в том, что все мои сторонники выступали против Солженицына. И Твардовский решил: раз забаллотировали ‘Ивана Денисовича’, значит, и Исаеву не быть лауреатом”»{382}. Егор Исаев стал лауреатом в другой раз…

Само собой, что при столь ожесточенной борьбе за премии, выделяемые на писателей, второй раз получить ее другому литератору из одной и той же республики было проблематично, если один его земляк уже удостоился этой высокой награды годом ранее. К тому же Ленинская премия вручалась лишь раз в жизни. И писатели затосковали. Особенно москвичи и ленинградцы – по ним новая система ударила в первую очередь: вроде бы они, живущие поближе к власти, и должны были чаще всего получать от нее поощрения, а вышло совсем наоборот. А были времена, когда в один год награждались десятки литераторов, и не единожды. Да, был культ, ностальгировали некоторые, но была и личность. И личность эта нередко сама читала толстые журналы, отмечая в них не только вредные произведения (как, например, в «Звезде» и «Ленинграде»), но и достойные. Так, например, получил Сталинскую премию Виктор Некрасов за повесть «В окопах Сталинграда». А разве молодые сталинские лауреаты Юрий Трифонов и Анатолий Рыбаков не есть порождение той же эпохи щедрых награждений? И самое главное, что истинные таланты эта премия нисколько не испортила, что и показала дальнейшая литературная судьба этих выдающихся писателей.

Короче говоря, стоны недовольных дошли до адресата и привели к учреждению новой Государственной премии СССР, присуждавшейся с 1967 года. Первыми лауреатами стали Ираклий Андроников, Мирдза Кемпе, Ярослав Смеляков, Виктор Розов и другие уважаемые люди. По рангу новая премия была ниже Ленинской, вручали ее на ноябрьские праздники, а почетный знак по статуту нужно было носить после ленинского значка, но изготавливался он из того же золота 583-й пробы. Денежное содержание не десять тысяч рублей, а всего пять. Но самое главное, получать «Государыню» – так ее стали называть в узких кругах – можно было неограниченное число раз. Конечно, шестикратным писателем-лауреатом (как Симонов) или четырехкратным (как Маршак) никто не стал, а вот трижды лауреат нашелся: это Чингиз Айтматов, славный сын Советской Киргизии, получивший премию в 1968, 1977 и 1983 годах. Кроме него, из советских деятелей культуры трех премий удостоился актер и режиссер Олег Ефремов. Большая редкость!