Повседневная жизнь современного Парижа

Но семьи продолжали воссоединяться и воссоединяются до сих пор. А Ширак, ставший президентом в 1995 году и пробывший на своем посту два срока, не сделал ничего, чтобы остановить эту эмиграционную неразбериху. Более последовательную и адекватную эмиграционную политику выработал лишь президент Николя Саркози в 2008 году. Он не запретил воссоединение, но обязал всех приезжающих выучить французский язык и доказать степень родства с проживающими во Франции. Начал выселение румынских и болгарских цыган, наводнивших Францию и возведших массу бидонвилей (в 2008 году за пределы страны было вывезено 30 тысяч человек). Он же заговорил о «выбираемой эмиграции». Что происходило во Франции до сих пор? Неквалифицированному рабочему-мусульманину (да и христианину) из Африки было значительно легче получить документы, чем способному мусульманскому студенту, закончившему во Франции высшее учебное заведение. Почему? Франция, дескать, не имеет права лишать развивающиеся арабские и африканские страны их лучших представителей. И замечательный молодой врач или инженер уезжал к себе в тьмутаракань, а еле читающий эмигрант оставался, уповая не столько на свои таланты, сколько на пособия.

Теперь приезжий специалист может надеяться на получение документов, достаточно иметь профессию, указанную в списке востребованных во Франции. Саркози на деле применил и «позитивную дискриминацию» — то есть поддержку детей эмигрантов и молодых эмигрантов в их учебе и получении престижной работы. При нем был выбран первый префект-мусульманин Аисса Дермуш, а за ним второй, в Сена-Сен-Дени, Нассер Меддах. Министром юстиции, как я уже упоминала, стала дочь марокканских эмигрантов Рашида Дати, а государственным секретарем по правам человека — чернокожая девушка Рама Яде.

…Доктор Далиль Бубакер — ректор Мусульманского института Парижской мечети и президент Французского совета мусульманского исповедания известен во Франции не только мусульманам — он регулярно ведет увлекательные воскресные передачи, посвященные исламу, доброжелательно обмениваясь мнениями с католическими священниками и раввинами, часто дает интервью. За спиной Бубакера двадцать лет врачебной практики во французских госпиталях, он закончил медицинский факультет. Отец его, Хамза Бубакер, выходец из аристократической алжирской семьи, также был человеком образованным, бегло говорил по-французски и по-немецки, стал автором многочисленных переводов, литературных трудов и уникальных комментариев к Корану. Во время войны возглавлял «Радио Алжир», транслировавшее передачи на Францию под нацистскими бомбежками, а в 1957 году был назначен ректором Мусульманского института Парижской мечети. Находясь подле отца, Далиль Бубакер вырос в атмосфере доброжелательности, умеренности и знания, неизменно гарантирующего от всякого рода радикализаций. Да и Парижская мечеть, с детства ставшая его вторым домом, может гордиться своими традициями: во время Второй мировой войны здесь нашли убежище от рыскавших по городу нацистов и коллаборационистов 1600 евреев.

Далиль Бубакер, как и «его» мечеть, стал символом умеренного ислама. Находится Парижская мечеть на тихой площади Пюи-дел’Эрмит (в буквальном переводе: «Площадь колодцев отшельника») в 5-м округе. С утра здесь оживленно: учительницы приводят на экскурсии детишек: ведь это не просто культовое сооружение, а образец замечательной восточной архитектуры. Во внутреннем саду мечети цветут розы, журчат фонтаны, на ее наружных стенах выложена мозаика, внутри она украшена деревянной резьбой. Далиль Бубакер встречает меня с восточным гостеприимством. Секретарь — миловидная женщина в элегантном платье — широко улыбается и проводит в ректорский кабинет с высокими потолками и сурами в рамочках на стенах. Далиль Бубакер в элегантном светлом костюме, гладко выбритый, приветствует меня и приглашает присесть, а через несколько мгновений его секретарь бесшумно ставит на стол резной поднос с вкуснейшим мятным чаем.

Разговор мы начинаем со школьных проблем мусульманской молодежи парижских предместий.

— Когда у молодых мусульман в предместьях возникают проблемы со школой, то помощи им ждать неоткуда — дома никто на это не способен из-за сложности программы, а система «школьной поддержки», распространенная в городах, в предместьях практически отсутствует. (Речь идет о визитах педагогов или учащихся высших учебных заведений к «хромающим» ученикам за определенную плату, частично вычитаемую из суммы налогов родителей. — О. С.) Тут мальчишек затягивает улица, а улица плохой советчик они привыкают пить, употреблять наркотики, воровать мотоциклы и машины. Правительство осознало опасность ситуации и принимает меры, но до сих пор в предместьях есть риск нового «взрыва».

— Что может в этой ситуации сделать ислам?