Повседневная жизнь современного Парижа

— Да, и на государственном уровне. Было решено дать возможность молодым из семей эмигрантов из скромных округов и предместий учиться в престижных высших учебных заведениях. Это, по сути, шанс выбраться из гетто, где они увидели свет, шанс обойти фатальность судьбы. Во Франции все построено на равенстве шансов, каждый гражданин рождается равным другим и свободным, но на практике в семьях врачей дети становятся медиками, промышленники растят детей промышленниками, а выходцы из скромных семей совсем не всегда могут надеяться на высшее образование для своих отпрысков. Молодые французы арабского происхождения не только жертвы неблагоприятной финансовой ситуации родителей, но и этнической дискриминации: «Сможет ли маленький араб выучить то же, что и маленький француз?» Молодые арабы стараются доказать, что могут. Много молодых мусульман успешно закончили высшие учебные заведения.

— Эмиграция сегодня…

— Европейские государства пытаются остановить эмиграцию, поскольку испытывают немалые трудности с работой и общим подорожанием. Эмиграция становится лишней проблемой. Европа не может быть «кассой взаимопомощи». Надо помогать нуждающимся людям в их странах. Между Европой и странами юга начат диалог об изыскании на месте социальной справедливости и разумного распределения национальных богатств. Работы непочатый край. Пока многие, как, например, жители Сенегала, предпочитают смерть жизни на родине и хотят уехать любой ценой. Сколько драм происходит постоянно на границе, когда нелегально приехавших эмигрантов выдворяют из страны! Из этого замкнутого круга пора выбираться.

— Меняется ли жизнь парижских и французских мусульман?

— Я приехал во Францию пятьдесят лет назад шестнадцатилетним пареньком и мог наблюдать различные фазы эмиграции. В начале первой фазы эмигранты были абсолютными иностранцами без всякого контакта с окружающим миром. Во второй фазе началась адаптация к новым условиям, работе, климату, стилю жизни. Теперь началась третья фаза — интеграция детей эмигрантов. Ислам во Франции организуется, занимает свое место в обществе. В Париже и предместьях построено около 400 мечетей, а спрос велик — для всех желающих их нужно в два раза больше. Параллельно ставится вопрос о мусульманских кладбищах. Французское общество должно понять ислам и осознать, что перед ним — не враги, не чужаки, а люди, стремящиеся учиться и участвовать в жизни страны. А мои единоверцы (и я им это постоянно повторяю) обязаны воспринимать структуры принявшей их страны как свои. Они не должны бороться с ними или привносить другие принципы или моральные ценности… Мондиализация — есть одна из граней мировой эволюции. Кто может похвастаться принадлежностью к «чистой» расе? В ком не смешалось множество кровей? Два года назад я был на открытии мавзолея, построенного в честь воинов-мусульман, погибших в последних войнах. Не стоит забывать, что они называли Францию «Родина-Мать». Если все мы, и их потомки, и коренные французы, научимся жить вместе, то наше общество станет обществом мира и работы.

За шесть лет работы (с 2002 года) президентом Французского совета мусульманского исповедания доктор Бубакер сделал много хорошего. Мечети теперь не используются для собраний воинствующих активистов или обсуждения происходящего вне Франции, строятся по правилам урбанизма и не имеют права получать денежные субсидии от иностранных правительств. Не все члены совета рады умеренному курсу Бубакера: близкие к фундаменталистам «Братья мусульмане» и Национальная федерация мусульман Франции, связанная с марокканскими исламистскими организациями, принимают президента холодно, но он продолжает выступать против радикального ислама. И хочется верить, что доктор Бубакер не сдаст позиций, потому что за ним знания, интеллигентность и очищенная от политических амбиций вера.

Глава восемнадцатая ЧЕРНОКОЖИЙ ПАРИЖ

Уроженка Габона Гилен работает маникюршей в пропитанном пьянящими запахами духов гигантском парфюмерном магазине «Сефора» в новом районе Дефанс. Яростно подпиливая ногти очередной клиентке, она иронично усмехается:

— Франция — страна, не знающая расизма? Ха-ха! Чернокожих здесь не любят так же, как и повсюду, только тщательно это скрывают. Лицемеры, они думают, что смогут обмануть нас вежливыми улыбками и выспоренными статьями о равенстве шансов? Не получится. Мы всегда будем чувствовать себя во Франции нежеланными гостями. Здесь я по-настоящему поняла смысл выражения «home, suit home».