Повседневная жизнь средневековой Москвы

Остатки палат князя В.Я. Сулешова были обнаружены во время раскопок в Зарядье в 1950 году Согласно описанию М.Г. Рабиновича, «это были богатые хоромы с облицованным белым камнем цокольным этажом, выходившие южным фасадом непосредственно на Великую (в то время уже Зачатьевскую. — С. Ш.) улицу». Археологи нашли в Зарядье и еще одно напоминание о князе Василии — надгробие его «человека» (холопа) Никиты Семенова сына Ширяева, умершего в марте 1632 года и погребенного на кладбище при церкви Зачатия Анны. Сам Василий Яншеевич был похоронен в Симоновом монастыре, и его надгробие хранится в собрании Московского государственного объединенного художественного историко-архитектурного и природно-ландшафтного музея-заповедника (бывший музей-усадьба «Коломенское»)^{70}.

В XVII веке в Зарядье было восемь храмов: Святой Варвары, Жен-мироносиц, Максима Исповедника, собор Знаменского монастыря, Николы Мокрого, Зачатия праведной Анны, Николая Чудотворца (к их наименованиям добавлялась приставка «в Углу», по местонахождению в юго-восточном углу Китайгородской стены) и Георгия на Псковской горке. Древнейший из них — церковь Святой Варвары, возведенная в 1514 году на средства братьев Василия Бобра и Ивана Бобрищева совместно с еще одним купцом Федором Вепрем. Рядом с храмом находился Денежный двор, функционировавший во второй половине XVI века и упраздненный после Смутного времени.

В начале XVI века была возведена церковь во имя Максима Исповедника, в которой покоились мощи московского юродивого Максима Блаженного (Нагоходца). Он обличал богатых и неправедных, говоря: «Божница домашня, а совесть продажна. По бороде Адам, а по делам Хам. Всяк крестится, да не всяк молится». В лютые морозы он ходил, едва прикрыв наготу, и приговаривал: «Хоть люта зима, но сладок рай, — оттерпимся и мы люди будем». Скончался блаженный Максим в 1434 году, от его мощей совершались исцеления, одно из которых отмечено летописью в 1501 году: «…у гроба святого Максима уродивого Христа ради Бог простил человека иму-щаго ногу прикорчену, априлия в 23»^{71}.

Еще один храм — Святого Георгия — располагался на Псковской горке: в начале XVI века сюда переселили псковичей, выведенных из родного города после падения (1510) Псковской боярской республики. Крупные купцы и умелые ремесленники могли принести пользу столице. В 1657—1658 годах было выстроено здание храма, сохранившееся до наших дней. Его местоположение могли определять и иначе: «на Варварском крестце у тюрем».

Тюрьма находилась у Варварских ворот Китай-города. Места заключения вообще стремились устроить у городских ворот (так, тюрьма была у Константино-Еленинской башни Кремля), отсюда другое их название — застенок. Тюрьма у Варварских ворот находилась внутри «града», но и за городской стеной. «Петров чертеж» отмечает еще один острог, который именуется составителем карты «Бражник» или «тюрьмы для пьяниц». Видимо, к этому своеобразному вытрезвителю относились не очень серьезно, а вот внутригородские тюрьмы стерегли. Опись 1626 года упоминает тюремного подьячего Тараса Антипьева и трех тюремных сторожей — Максимку Нефедьева, Иванку Кононова и Гаврилку Иванова. Охранникам не повезло — при проведении описи выяснилось, что они «самовольством» построили свои дворы рядом с тюрьмами и слишком близко (всего в четырех саженях) к городовой стене. Дворы было указано снести, а «для уличного простору» расчистить пространство до восьми саженей^{72}. Однако вполне возможно, что подьячий и сторожа так и остались жить на этих местах, поскольку подобные решения часто принимались, но не всегда исполнялись.

От Кулишек к Сретенке

Пространство Белого города, полукольцом обнимавшего Кремль и Китай-город, было плотно застроено уже к моменту возведения крепостной стены при царе Федоре Ивановиче. По описанию австрийского посла Николая Варкоча стена Белого города была «бело-набело выкрашенная и украшенная множеством (27—30) башен и зубцов». Очевидно, из-за цвета стен укрепление, а затем и часть Москвы получили это название. На протяжении XV—XVI веков сюда постепенно вытеснялись ремесленники из Кремля и Китай-города. С середины XVI столетия за пределами посада стали размещать военно-служилые слободы — стрелецкие (называвшиеся по именам командиров полков), пушкарские, воротничьи. В XVII веке тут появились иностранные торговые дворы и слободы. Таким образом, Белый город представлял собой обширный район, весьма пестрый по своему социальному, профессиональному и даже конфессиональному составу, с обилием слобод и сотен.