Повседневная жизнь Стамбула в эпоху Сулеймана Великолепного

Но у медали есть и оборотная сторона, а именно — прямое султанское правление городом оборачивается отсутствием активности в нем и вообще отсутствием источника всякой местной инициативы. Другие отрицательные последствия того же правления с полной ясностью выявляются лишь в XVII веке. Частая смена великих визирей, возглавляющих одновременно как общеимперскую, так и городскую администрацию, приводит к дезорганизации всей системы управления в целом. К тому же постоянное вмешательство в дела городской администрации со стороны столь же часто сменяющих друг друга султанских фаворитов еще более усугубляет кризис. Каждый из них, вступая в заведование тем или иным сектором, хорошо помнит, что милость султана — вещь весьма непостоянная и его собственное пребывание в должности — событие кратковременное, а потому и ловит всякую возможность обогатиться, не брезгуя ничем. И наконец, важнейшей причиной беспорядков в городе выступает как раз та сила, которая должна бы быть главным гарантом порядка. Речь идет о янычарах. Плохо оплачиваемые и лишенные довольствия, они бунтуют. Их мятежи всякий раз сопровождаются грабежами лавок ремесленников и торговцев (часто выступающих, к слову сказать, в одном лице), что наносит огромный вред экономической жизни города. Обеднение Империи, истощение ее финансовых ресурсов приводит к свертыванию строительных работ: больше не возводят больших мечетей и других представительных зданий, больше не тратят огромных сумм на украшение города. Масса строительных рабочих, в большей своей части завезенная в столицу, остается почти без дела. Но эта армия безработных отнюдь не стремится к самороспуску и к возвращению по домам в родные края. Нет, она остается в Стамбуле, подыскивая, уже на свой страх и риск, средства к существованию. Нетрудно догадаться, каким способом.

Налицо и иные трудности и проблемы. Прежде всего это — обесценивание монеты, которое не может не оказать пагубного воздействия на снабжение города продовольствием. И корпорации в ответ бунтуют против правительства, причем во второй половине XVII века — неоднократно. То есть происходит то, что несколькими десятилетиями ранее было просто немыслимо. Значит, в Империи что-то изменилось, это злосчастное изменение проглядывает во всем, но прямо-таки бросается в глаза, когда взгляд останавливается на образе жизни и поведении султанов, занимавших трон после Мурада IV, — ленивых, апатичных, не способных ни на какое серьезное усилие, будь то умственное, волевое или физическое. Зато в ту эпоху упадка на государственной сцене время от времени появляются умные и энергичные великие визири, ставящие интересы государства выше своих личных и более стремящиеся навести порядок в финансах и администрации, чем удовлетворять дорогостоящие прихоти султанов. Таковыми были в особенности Мехмет Кёпрюлю и его сын Фазиль Ахмет-паша, которые (факт поистине изумительный!) не только избежали на этом опасном посту насильственной смерти, но даже ни разу не впали в монаршую немилость, не были сосланы или отстранены от должности. Отец оставался великим визирем 5 лет, сын — 15: настоящие рекорды! ^{141}Плодом их государственной деятельности стал период стабильности, в течение которого Османская империя оказалась в состоянии преодолеть кризис середины XVII века. В течение этого периода, который практически продлился до второго похода на Вену (1682–1683), Стамбул вновь процветал и жил спокойной жизнью.

Султан и высшие сановники

Представление о султане, которое себе составляли его современники, менялось — в зависимости от времени и места. Так, Сулейман Великолепный в глазах своих подданных рисовался идеальным правителем Империи, который сумел не только распространить свою власть на всех правоверных мусульман (суннитов), но и, победив европейцев, завоевать большую часть Европы, после чего перед ним преклонились «султаны Запада». Но, пожалуй, даже еще выше, чем за великие военные победы, его превозносили за плодотворную деятельность государственного организатора, о чем красноречиво свидетельствует прозвище — Кануни(Законодатель). Впрочем, у турок, как и в Европе, прозвище обычно сопровождает имя конкретного государя, выделяя при этом главную его характерную черту. К примеру, Селим II, сын Сулеймана Великолепного, получил от своих верноподданных кличку Сархош(Пьяница), Мехмет II — Адиль(Справедливый), Ахмет I — Бахти(Удачливый), Ибрагим I — Дели(Сумасшедший), Мехмет IV — Авджи(Охотник). К имени тех султанов, что одержали громкие победы, иногда помимо прозвищ добавлялся еще титул Сахиб-и-киран(Господин Времени).