Повседневная жизнь царских губернаторов. От Петра I до Николая II

Через шесть дней до сведения Воронцова дошли новые сведения, и Салтыков получил ещё один приказ обратить внимание на «воровские партии» в районе Шацка и Морши и выслать туда воинские команды, в частности, дотошный генерал-губернатор рекомендовал губернатору искать разбойников на пасеках и «в избах, где гнут ободья», т.е. дуги, заготовки для колёс и саней.

Как пишет Дубасов в указанных районах началась регулярная партизанская война. Пикеты из крестьян с приданными им солдатами вступали с разбойниками в настоящие пешие и конные бои с применением холодного и огнестрельного оружия. Многие тамбовские разбойники «оперировали» по рекам, передвигаясь, как указывалось выше, на лодках. Их шайки, как правило, насчитывали до 100 человек, в сёлах и городах они имели свои «опорные пункты» и своих людей, а потому действовали наверняка.

Дубасов описывает один из разбойничьих рейдов, совершённых в Тамбовской провинции весной 1735 года. Разбойники подплыли на лодках к селу Фроловскому рано утром и застали село врасплох. Они схватили местного священника и приволокли его к атаману.

– Как ты смел являться ко мне с пустыми руками? – закричал на священника атаман. – Ступай домой и поскорей неси дорогим гостям хлеба, соли и яиц.

Священник побежал домой за провизией, в то время как согнанные на берег реки жители Фроловского отсчитывали разбойникам деньги. Атаман оказался настоящим «христианином»: смягчившись от полученной дани, он пожертвовал церкви пригоршню серебряных монет и шёлковую женскую юбку на епитрахиль, а медной мелочью стал осыпать народ.

Отдохнув и насытившись, разбойники в полдень отплыли. На прощанье атаман оставил послание на имя шацкого воеводы Любимова: «Что не ловишь меня? А со мной 80 человек, и сие письмо писал я, атаман, для оправдания крестьян, дабы им не разориться. А были мы у села Фроловского с полдня, только пообедали».

Разбойники отплыли в село Сасово, «посетили» село Агламазово и Черниев монастырь. По пути моршанские «робин-гуды» ограбили таможню, разбили кабак, вылили на землю все алкогольные запасы, а кабатчика убили. В Агламазово разбойники заставили местного священника освятить их лодки. При водосвятии они чинно подходили к тарелочке и клали туда по копеечке. В Черниевом монастыре они, к всеобщему удивлению, никого и ничего не тронули – только взломали монастырскую кружку с деньгами.

Далее атаман повёл свою шайку на имение помещика Тюменева, который со своим семейством и дворовыми успел скрыться в лесу. Когда они начали грабить имение, их настигла воинская команд, взявшая в плен атамана Шустова. В Шацке Шустова подвергли розыску, т.е. пыткам, и бывший атаман «с того розыску… во всём повинился». Но шайка, лишившись атамана, не унывала и без него и продолжала «гулять» по округе. Вскоре она «с огненным оружием, палашами, кистенями и бердышами» напала на Вышенскую пристань, ограбила её и несколько дней пировала.

В 1753 году в Шацком уезде была разгромлена шайка, в которой атаманом был поп Андрей Андреев, а «есаулом» – его сын Василий. И Андреевы были не исключением – в шацких лесах «орудовали» несколько шаек, возглавляемых дьячками и попами. В 1764 году жители деревни Сосновка подали в Шацкую провинциальную канцелярию заявление следующего содержания: «Поп наш с братом и детьми почасту неведомо куда от дому своего отъезжает и с неведомыми людьми, ночным временем возвращаясь, пьянствует весьма безобразно».

В шацкой же провинции «работал» разбойником прапорщик Кареев, разграбивший поместья трёх помещиков и оставивший после этого нескольких убитых. Его пытались поймать, против него высылались воинские команды, но «он чинился тем командам весьма противен, и… была в поимке воров крайняя остановка». Помещик Самсонов в это время «специализировался» на грабежах купеческих и казённых судов, забивая их пассажиров плетьми и палками. На разбойный промысел выходили и дамы, как, например, помещица Кадомского уезда унтер-офицерша и княгиня Мария Алексеевна Енгалычева. Княгиня зимой 1744 года организовала нападение на дворовых людей кондуктора инженерного корпуса Савельева, ограбила и забила большинство их насмерть. Енгалычева разбойничала безнаказанно несколько лет. Власти знали об этом, но ничего с ней поделать не могли. А Кадомский уезд стал вообще известен «подвигами» своих помещиц.