Повседневная жизнь царских губернаторов. От Петра I до Николая II

Упряжки лошадей хватало всего вёрст на 30 непрерывной езды. Потом лошадей надобно было менять. Ужин на хозяйской квартире состоял обычно из кваса и мясной окрошки с добавлением куска разогретого мяса. Спать в крестьянских избах было жарко, к тому же докучали крики ребятишек и укусы злых насекомых, поэтому в летнее время путешественники спали в своих кибитках. Спали они так крепко, что часто просыпались уже опять в дороге. Чтение книг при сильной тряске исключалось, так что время в пути, если случался собеседник, проводили в разговорах. «Говорим по-французски, поём иногда от скуки песни и жустарим всё понемногу, накладенные по сторонам нас мешки, разные припасцы, как-то: яблоки, орешки, крендели с товарищи и прочее…», – делает наш бытописатель последний мазок кисти на свою картину.

Отметим при этом, что карету и выезд губернатор должен был содержать на свой счёт – казённого транспорта ему не полагалось. Конечно, губернаторы ездили с бóльшим комфортом и ночевать в крестьянской избе с клопами или в бричке на свежем воздухе им не приходилось. Во-первых, далее уездных городов их нога не ступала, а в уездном городе губернатор мог всегда остановиться в доме городничего или какого-нибудь богатого купца. А уж если ему всё-таки приходилось ночевать или отдыхать за пределами городов, то к его услугам всегда было имение какого-нибудь помещика. Пригласить губернатора в свой дом считалось за большую честь для хозяина.

Пензенский вице-губернатор Долгоруков ездил в Петербург и возвращался обратно на почтовых. Путь из Москвы к месту его службы в Пензу лежал через Владимир, где у нашего путешественника был дядя по фамилии Заборовский, «работавший» генерал-губернатором. После Владимира нужно было переправляться через Оку, находившуюся в пущем весеннем разливе, и Заборовский дал племяннику письмо муромскому исправнику с приказанием помочь на переправе. «Поезжайте по российским губерниям», – советует Долгоруков, – «берите от генерал-губернаторов письма к городничим, исправникам и подивитесь проворству этих крылатых служителей, кои вас везде перенесут, перетащат и путь ваш везде розами устелят».

Розами муромский исправник путь Долгорукову не устлал, а вот через Оку переправил благополучно. И почему он проявил такую ревность? А потому, рассуждает Долгоруков, что когда генерал-губернатор прогневается на него и станет бранить, то всё-таки выберет более мягкие выражения. «Вот вся выгода господ исправников и фокус-покус генерал-губернаторов!» – заключает наш путешественник. Пока исправник буквально в поте лица трудился на пароме, его пассажир сочинял песню о разлуке с Москвой.

Мелкие чиновники, конечно, пользовались почтово-курьерской связью, как, например, медик Э. Дриппельмана, которого судьба в «потёмкинские» времена занесла в Черноморские степи. В Херсоне он в «Адмиралтейс-Коллегии» пополнил свою аптечку, получил прогонные, фельдшера, двух солдат для охраны и отправился по степи в путь до Новомиргорода Киевской губернии, до которого от Херсона было 400 вёрст. Жалкое жильё в виде лачуги попадалось в степи не чаще, чем один раз на 30—40 вёрст. Единственное, чем можно было разжиться в них, была водка. Ни каких-либо съестных припасов, ни удобств там на предлагалось. Нужно было делать солидный запас еды самому.

Где-то на полпути путешественников застал дождь, и они остановились в каком-то шинке. Хозяин отвёл им грязную комнату, в котором кроме кривого стола и поломанной скамейки со стулом ничего не было. Увидев, что гости перетаскивают в дом промокшую насквозь перину, хозяин спросил, уж не собираются ли они у него заночевать. Получив утвердительный ответ, хозяин шинка стал их от этого отговаривать, утверждая, что по степи бродят разбойничьи шайки, и оставаться у него небезопасно. Дримпельман сказал, что разбойников он и его спутники не боятся, а в случае нападения, как-нибудь отобьются.

Оставив на всякий случай извозчика и фельдшера во дворе под возками и дав им по пистолету, Дримпельманс женой и денщиком расположились на ночь в доме. Вопреки рассказам хозяина, ночь прошла спокойно. Скоро они добрались до цели назначения.