Повседневная жизнь в эпоху Людовика Святого

Рыцарь палкой бьет по кустам, а ловчий обследует каждое дерево, трубя в рог. Выскакивает кабан и бежит прочь; одна из борзых, быстро догнав его, хватает его за ухо, но разъяренный зверь вспарывает ей брюхо ударом клыков и с силой швыряет ее о дуб. Другие собаки и скачущие галопом охотники преследуют вепря, а тот выбегает из леса, оказывается на равнине и достигает берега реки, куда бросается в поисках спасения. Еще одна борзая прыгает ему на холку и вцепляется в шею, но он быстро сбрасывает ее, топчет ногами и топит. Остальные собаки кидаются в воду, плывут вслед за животным, за ними — всадники, вооруженные копьями. Кабан доплывает до другого берега, и преследование его на местности продолжается. Одна собака хватает его за ляжку, но он отшвыривает ее, вновь достигает воды, пересекает реку, бросается в лес и вспарывает брюхо еще одной собаке, размозжив ее после этого о бук. Вот уже четыре собаки из четырнадцати убиты. Но наконец рыцарь, спрыгнув с коня, встает на тропе, по которой бежит зверь; он упирается в дуб, и животное, ослепшее от усталости и ярости, налетает на его рогатину — та входит кабану в холку, а древко от мощного удара ломается в щепы.

Теперь кое-что перепадет и собакам. Ловчий разрезает тушу и отдает им легкие и потроха, а те, усталые и изголодавшиеся, с жадностью все это пожирают. Потом кабана взваливают на вьючную лошадь и возвращаются в замок. Разводят огонь, чтобы опалить щетину, а потом преподносят тушу сеньору. Накрывают стол. Моют руки. Обедают. Потом сотрапезники поднимаются на башню и направляются к окнам, где садятся, чтобы полюбоваться окружающей местностью, виноградниками, лугами и прекрасными возделанными полями, и как раз в этот момент на дороге появляются четыре молодых человека, ведущие ищеек, борзых и браше[35], а за ними — две повозки, груженные съестными припасами, которыми правят два оруженосца и карлик, при них десятка полтора лошадей. Это долгожданные гости выслали вперед команду для псовой охоты. На следующий день, прослушав мессу, рыцарь садится на коня и выезжает навстречу отцу и двум своим братьям. Он встречает их едущими в окружении свиты, а впереди них движутся четверо слуг, держа на поводках собак. И когда после радостных приветствий при встрече они все вместе едут к замку, на пути им вновь попадается Лис. Поймать его им не удается: спускают собак, но Лис бросается бежать и опять исчезает в замке.

Гости следуют за ним. В большом зале они находят карлика, безобразного карлика, для смеха увенчанного венком из укропа; приветствовать их выходит супруга сеньора. Все садятся за стол; им подают мясо кабана с перцем, шпигованную оленину, паштет из каплунов, и все эти кушанья можно запивать осерским и орлеанским вином. А вот в зал вбегают два браше, яростно лая; их взгляд направлен на потолочные балки. Рыцарь смотрит туда же и рядом со знакомыми ему девятью лисьими шкурами, подвешенными там, видит десятую. Приглядевшись, он обнаруживает, что десятая шкура принадлежит живому лису, притаившемуся рядом со шкурами, содранными с собратьев. Зовут ловчего, и тот протягивает руку, чтобы схватить зверя; Лис подскакивает и снова исчезает.

Охотиться и есть, есть и охотиться, хорошо спать, при случае принять несколько гостей — вот основные занятия рыцарей определенного общественного круга. Если кого-то заинтересует, как такой образ жизни оценивали те, кто к подобным удовольствиям относился плохо, то удовлетворить наше любопытство может один романист XIII в., описавший в одном из своих романов двор некоего императора[36] (фигуры вымышленной, но похожей на знатных вельмож того времени) и выведший на сцену, среди прочих персонажей, любителей охоты. Он рассказывает, как эти грубые молодцы выезжают поутру, после того как лучники будят их звуками рога и криками: «Вставайте, сеньоры! Пора в лес!» Романист описывает и их возвращение: погонявшись за оленем, зайцем и лисой вслед за своими собаками, они возвращаются до смерти усталыми, голодными, с всклокоченными волосами, в изорванных плащах, а их сапоги из жесткой кожи до колена вымазаны в крови. Однако у этих буйных удальцов остается достаточно сил, чтобы громогласно рассказывать о своих дневных подвигах и приключениях, при этом привирая, что вызывает улыбку у слушателей.

А когда после девятого часа (то есть трех часов дня) наступает время ужина и на стол подают кушанья, они садятся особняком, держась в сторонке от разборчивых; им нужна пища более плотная, чем другим, и они поглощают у себя в уголке без разбору быка с чесноком и кислым вином, жирных гусят, хлебный и молочный суп — не считая своей дичи.