Повседневная жизнь в эпоху Людовика Святого

Квартал За-Болыпим-мостом (D'outre-Grand-Rout), который позже назовут просто Городом, был самым новым. Он простирался к северу от Сены и своим существованием был обязан развитию торговли и ремесла, став их центром. Здесь возвышались многочисленные церкви, немало из которых заслуживало внимания: Сен-Жермен-л'Оксерруа, Сент-Эсташ, Сент-Оппортюн, Сен-Жак-де-ла-Бушери, Сен-Лё, Сен-Маглуар, Сен-Мерри, Сент-Круа-де-ла-Бретоннери, Сен-Жан-де-Грев, Сен-Жерве. Встречались здесь и красивые дворцы: Бургундский (Бургундский отель), Алансонский, Йельский — в западной части, а в восточной — Дворец короля Сицилии. Но своеобразие этому кварталу, имевшему форму полукруга, придавали именно скопившиеся в его центре мастерские и лавки. И пусть у Сите были свой рынок Палюс и свой Новый рынок, пусть в квартале За-Малым-мостом имелся свой рынок на площади Мобер — по значимости их было не сравнить ни с рынком на Гревской площади на правом берегу, ни тем более с центральным, огромным продовольственным рынком (les Halles), с его крытыми павильонами, где торговцы арендовали постоянные места, и открытой торговой площадкой, «квадратом» (carreau), где проходили ярмарки. Застройку этих мест, начатую менее чем за век до описываемого периода, можно считать шедевром градостроительства. Ее организатором был Филипп Август, в 1183 г. купивший у прокаженных, нашедших пристанище за городом, земли, которыми они владели в Шампо. После этого он поручил одному из своих чиновников обустроить это место, приспособив для деятельности перекупщиков и придав ему облик, который бы радовал глаз. Чиновник выстроил здесь два огромных строения, названные les Halles[4], где любой купец мог в любое время сбывать товары, а ночью — укрывать их от воров. Ведь обе постройки окружала стена с многочисленными воротами, запиравшимися по вечерам; за стеной находился и крытый прилавок, вскоре построенный в непосредственной близости от этих строений и дополнивший их, хотя менее удобный[5]. Именно здесь, в окрестностях Центрального рынка, растянувшихся далеко к востоку от него, в массе жили ремесленники и купцы, объединившись по корпорациям, от которых и произошли названия населенных ими улиц: Шанврери (Пеньковая) и Коссоннери (Перекупная), Ферроннери (Железная) и Шарроннери (Тележная), Курруэри (Шорная) и Кордоннери (Сапожная), Омери (Шлемная) и Лормери (Скобяная), Савоннери (Мыловаренная), Таннери (Кожевенная), Драпри (Суконная), Фулери (Валяльная) и Тиссерандери (Ткацкая), Ваннери (Корзинная), Потери (Гончарная) и Веррери (Стекольная); в этом же скоплении домов можно было видеть жилища ломбардских банкиров — близ центрального Крытого рынка и Порт-Пари (Парижских ворот), и еврейских ростовщиков — в квартале Бобур, квартале Бур-Тибу и в нижней части улицы Храма (Тампль).

Можно догадаться, что такой город, каким уже был Париж, в целом занимавший небольшую площадь, но населенный деятельным и предприимчивым населением, жил активной и кипучей жизнью. По путям, которые вели к нему и от него, а в нем пересекаясь, постоянно шло оживленное движение — как по воде, так и по суше.

Сена в том месте, где располагался город, еще не была той прирученной рекой, какой мы ее знаем сегодня. Ее не стесняли мощные каменные набережные, созданные рукой человека. Даже в центре города над ней не возвышались те террасы, дворцы, высокие здания, что окружают ее теперь затейливой рамкой, где архитекторы, следуя своему вкусу, от живой природы сохранили лишь живописные кроны деревьев и властно навязали свои собственные художественные вкусы.

В то время она текла более вольно и широко меж низких берегов, заросших зеленеющим кустарником и деревьями, среди которых то и дело проглядывало рыжеватое пятно отмели или песчаного берега. Где глубже, где мельче — она бежала среди островов, порой во множестве тянувшихся вдоль берегов, которые позже исчезли. Она подмывала берега, в плохую погоду выходила из них, периодически затопляя острова Богоматери и Коровий, в то время необитаемые (из их слияния возникнет остров Сен-Луи).