Повседневность дагестанской женщины. Кавказская война и социокультурные перемены XIX века

Наиболее распространенным видом развода считался талак. По сведениям Г. М. Керимова, у кумыков, для того чтобы развод признать действительным, муж обязан был трижды произнести вслух «жена моя (имярек) свободна»[277]. По сведениям Ю. М. Гусейнова, у кумыков в XIX – начале XX века муж мог произнести и другие слова: «ты отрезана», «ты запретна», «поводья брошены на твою шею», «я отдаю тебя твоему семейству», «твои дела в твоих руках», «соединись со своим родом», «иди к себе домой» и др.[278]

М. Ш. Ризаханова утверждала, что у лезгин при разводе инициатором всегда выступал мужчина, который вправе был дать развод жене без всякого повода[279]. Мужу достаточно было произнести в присутствии свидетелей трижды «талак», а также сказать слова «ты мне больше не жена, а сестра», и развод считался совершенным[280]. После этого женщина считалась разведенной и могла уйти в дом своего отца, оставив детей в доме мужа[281].

С введением шариатских норм предусматривались четыре вида развода: хуль, фасх, лиан и талак. Здесь, в отличие от адатов, женщина получила защиту во время развода. Во-первых, была пресечена инициатива развода со стороны пьяного мужа. Со стороны имамата жестко пресекалось пьянство, что повлияло на сокращение разводов среди населения. Но говорить о том, что их не было совсем, было бы неверным.

Что же это давало женщине? По мнению А. Руновского, одним из положительных последствий шариата было избавление женщины от пьянства мужа[282]. Автор полагал, что это приносило ей надежду на улучшение ее положения в будущем[283]. Не вызывает сомнения, что это была маленькая, но победа для дагестанских женщин.

По новым шариатским нормам оговаривалась сумма калыма, которая должна была быть возвращена жене после развода. По шариатским нормам при бракоразводном процессе непременно учитывалось важное обстоятельство – по чьей инициативе происходил развод. В случае если развод происходил по инициативе мужа, то за женщиной закреплялось право возвращения ее кебина и приданого, которое она принесла с собой из отцовского дома, без препятствий со стороны мужа[284].

Многие мужья, ссылаясь на правила шариата, по которым жена, нетронутая мужем на брачном ложе, при разводе должна была получить только половину калыма. Нечестные мужчины старались любыми способами получить свою половину[285]. Указывая на эти обстоятельства, А. Руновский писал в своем дневнике, что многие горцы пользовались природной стыдливостью своих невест, чтобы не возвращать всю сумму[286]. При этом он подчеркивал, что свидетельствование о растлении девушек, которое существовало среди русских, у горцев не допускалось[287]. В том числе и по этой причине, как полагал Руновский, бедные женщины вынуждены были отказаться от права на единственное свое состояние – половину калыма[288].

Разумеется, девушка в силу своей скромности не старалась публично доказать факт потери невинности в первую брачную ночь, чем и пользовался муж.

В противовес этой практике Шамиль, «вооружившись против плутовского своевольства мужей»[289], обязал мужа возвращать жене весь калым, даже в случае, если муж был с женой наедине только несколько минут[290].

В том случае, если имелись жалобы со стороны жены на попытки мужа лишить ее части калыма, следовали санкции по отношению к мужу. Так, например, имаму Шамилю пришлось разбирать жалобу женщины, которая, прожив с мужем восемь лет, была лишена части калыма, как не имевшая от него детей[291]. Реакция имама была незамедлительной: он не только разрешил это дело в пользу женщины, но и не исключал наказание мужа в случае ложных показаний[292].

Кроме того, Шамиль специальным низамом обязал горцев, инициировавших развод, возвращать женам их калым, а также принадлежащее им имущество[293]. В случае, если после развода наступала смерть жены, все ее имущество, в том числе кебинная сумма, переходило к ее детям.

Если же жена получала развод, будучи беременной, то муж был обязан обеспечивать ее материально до рождения ребенка[294]. Этими мерами имам не только укрепил имущественное положение женщины, но и дал ей определенную самостоятельность и моральную поддержку.

С целью защиты разведенных горянок Шамиль принимал и другие меры: дети разведенной жены, по желанию отца, могли остаться при нем или же уйти с матерью[295]. В случае, если дети оставались с матерью, муж должен был обеспечивать их до достижения совершеннолетия[296]. Мало того, на мужа возлагалась обязанность обеспечивать и мать детей до ее нового замужества[297].

В частности, по адатам келебских селений, в случае спора о содержании ребенка после развода мать имела право содержать его у себя, пока он не достигнет годичного возраста[298]. При этом отец ребенка был обязан дать на его содержание «8 мерок пшеницы и 6 фунтов внутреннего жира»[299].