Повседневный мир русской крестьянки периода поздней империи

В крестьянском дворе, когда бок о бок жило несколько семей, порой возникали замысловатые любовные сочетания. К внутрисемейному решению вопроса об обретении подруги не на стороне, а в собственном доме нередко подталкивали сами домашние. В Вятской губернии зафиксирован эпизод, когда мать прямо сказала сыну, что негоже связываться «с потаскухами», когда «вон, ведь, есть свои кобылы», указав на дочерей^{563}. Знаток обычного права Е. И. Якушкин в своем исследовании приводит пример, когда односельчане застали пожилого крестьянина с женой родного внука^{564}. По сведениям из Пошехонского уезда Ярославской губернии (1899 год), в местных селах были случаи сожительства зятя с тещей^{565} (часто это было вызвано малолетством жены). В с. Коневке Орловской губернии было «распространено сожительство между деверем и невесткой. В некоторых семействах младшие братья потому и не женились, что жили со своими невестками»^{566}. Братья не особенно ссорились по этому поводу, а окружающие к такому явлению относились снисходительно. Дела о такого рода кровосмешении не доходили до волостного суда, и кровосмесителей никто не наказывал^{567}. Еще менее греховными признавались интимные отношения невестки с деверем^{568}. В этнографической литературе упоминаются также отношения со свояченицами, а также между двоюродными братьями и сестрами^{569}. Кровосмесительные отношения взрослых людей гражданскими судами обычно не рассматривались; очень редко сообщали о них и церковным властям^{570}. В целом в деревне к таким ситуациям относились отрицательно, но при этом с известной долей равнодушия.

В некоторых семьях устанавливались отношения, подобные тем, что вскрылись в ходе судебного разбирательства в семье Ломаевых из д. Марзагуль Покровской волости Барнаульского уезда Томской губернии. Дело велось в связи с заявлением Евдокии Ломаевой о том, что ее дочь Агафью, Е тринадцати лет, изнасиловал крестьянский сын Василий Пшеничников с помощью Трифона и Милидоры Васильевых. Всем обвиняемым было по тринадцать — пятнадцать лет. Потерпевшая, однако, как на насильника указывала на своего отца и говорила, что мать ее принуждала к сожительству со своим любовником. Мать, по словам старосты, была «развратная баба, живет в связи с Анисимом Евстратовым и, кроме этого, развратничает на стороне»^{571}.

На улице. Начало XX века

Сообщения о случаях инцеста в деревне время от времени появлялись в полицейских отчетах. Например, «в г. Козлов, 9 апреля 1879 г. крестьянин Павел Гусев растлил 12-летнюю дочь свою Матрену»^{572}. В апреле 1878 года в Тамбовском окружном суде разбиралось дело по обвинению крестьянина с. Царевки Кирсановкого уезда Егора Цуканова, тридцати лет от роду, в растлении девицы Христианы Афанасьевой, двенадцати лет^{573}. К трем с половиной годам арестантских рот решением окружного суда от 24 мая 1910 года был приговорен крестьянин с. Велико-Михайловское Повооскольского уезда Курской губернии Василий Федоров Филиппенко, признанный виновным в том, что совершил насильственный акт со своей дочерью Анастасией, после чего около трех лет поддерживал с ней плотскую связь^{574}. Аналогичный факт был зафиксирован в Курской губернии. По сообщению полиции за октябрь 1911 г. «в слободе Казацкой Старооскольского уезда крестьянин Лапин 39 лет растлил двух своих дочерей Варвару 16 лет и Клавдию 14 лет. Дознанием установлено, что Лапин растлил дочерей в возрасте 5–6 лет и с того времени под угрозой лишить жизни находился с ними в сношениях»^{575}.

Вот полицейские данные только за первое полугодие 1912 года по Воронежской губернии. «Крестьянин Литвинов, 45 лет, в слободе Ямской Воронежского уезда 10 февраля, оставшись в квартире один со своей дочерью Мариной, 11 лет, пытался ее растлить»^{576}; «17 апреля в с. Избище Землянского уезда крестьянин Сафонов растлил свою дочь Александру, 13 лет^{577}»; «13 мая в слободе Морозовке Острогожского уезда крестьянин Илья Дерканосов, 55 лет, совершил растление своей родной дочери Елены, 11 лет»^{578}. Надо сказать, что отцы, которые, пользуясь родительской властью, принуждали дочерей вступать в половую связь, подвергались наиболее строгим наказаниям. Так, в 1916 году крестьянин Спиридон Яковлев Косенко был осужден к лишению всех прав состояния и к каторжным работам сроком на шесть лет^{579}.

В то же время отмечены случаи, когда инцест происходил по обоюдному согласию. Характер устойчивой связи имели противоестественные отношения в семье Ефима Романова Бухарина, отставного кузнеца драгунского полка. По данным дела, его связь с дочерью Ольгой началась, когда той было двенадцать лет, и продолжалась десять лет. За кровосмешение Бухарин был приговорен Бакинским окружным судом 19 марта 1889 года к лишению всех прав состояния и ссылке в Сибирь^{580}. Дочь за кровосмешение с отцом также была лишена всех прав состояния и сослана в один из малолюдных округов Амурского генерал-губернаторства на вечное поселение^{581}.