И он все понял, что до прощения, как до луны, если не дальше, и больше не стал ни о чем ее спрашивать, предложил только довести ее домой, раз уж та на такси не смогла. Полчаса ехали молча, он гнал машину, то и дело меняя полосы и рискованно проскакивая перекрестки на зеленый мигающий, а она сначала опасливо поглядывала на стрелку спидометра, но вскоре ей это надоело и она просто уставилась в окно. Радио молчало, от убаюкивающего, ровного гудения мотора клонило в сон, поэтому даже не заметила, как и задремала. Проснулась же от того, что перестало трясти. Приехали. Кира открыла глаза и увидела освещенные двери своего подъезда. Водитель сидел, положив руки на руль, и отсутствующим взглядом пялился в забрызганное дорожной грязью лобовое стекло
— Спасибо, что подвез, — произнесла она сонно.
— Пожалуйста.
Дверь подъезда открылась и закрылась. Вышла пожилая тетка с собачкой, зажмурилась, ослепленная светом фар, и тут же нырнула в темноту закоулка. Погорел погасил свет и заглушил мотор. Непривычная тишина заполнила салон автомобиля, а затянувшаяся пауза — все остальное.
— Спасибо, — поблагодарила она еще раз.
— Угу, — кивнул он.
— И больше ничего в свое оправданье? — спросила она.
Погорел не ответил, хотя и понимал, что говорить надо хоть что-то. Испортил человеку праздник и молчит… А на него просто свалилось какое-то полнейшее безразличие к происходящему. Полное оцепенение, как в том кино про сеньора Робинзона: «На него напал столбняк». Так вот на этого «сеньора» столбняк напал еще похлеще, чем на того! И вместо того чтобы хоть как-то еще раз попытаться спасти положение, он думал сейчас о том, как давно он уже не был на рыбалке. И вообще, что все бабы — дуры, ничего не понимающие в рыбной ловле.
— Ну, я пошла?..
— Иди, — кивнул он, — извини за испорченный вечер.
— Забудь.