Повторение прошлого (СИ)

— Очнулся? — пришедший в себя услышал чей-то незнакомый голос прямо у себя над головой. — Отлично. Открывай зенки, урод, — усмехнулся знакомый голос, — не бойся, больше бить не будут.

И Погорел их открыл, с удивлением начиная рассматривая так сильно изменившуюся обстановку собственной квартиры. И это было лучшее, на что он мог рассчитывать в подобных обстоятельствах. Понятно, вздохнул он, ребята подстраховались и устроили на всякий случай засаду еще и в подъезде, если вдруг что пойдет не так. Вообще-то могли и в лес куда вывести, подвесить за веревки на сук и давай руки выкручивать. С ним же изверги обошлись как с уважаемым человеком, от которого все же хотят получить причитающееся. Рыжий тип с залепленным пластырем носом и заплывшим глазом сидел на корточках перед поверженным врагом и ехидно скалился ему беззубым ртом, пытаясь что-то еще и говорить:

— У меня такое офуфение, дологой, что по твоей хате стадо носологов плобежало. Кому ты ее сдавал, чудило, или сам довел до такого состояния?

Избитый приподнялся на локоть и стал с трудом осматриваться. Интересная пошла у него жизнь, интересней не придумаешь, черт возьми. Картина вселенского разгрома была ужасна! Квартира, в один только евроремонт которой было вбухано уйму денег, больше не существовала.

— Пусти козлов в огород, — в ужасе произнес Погорел, принимая снова горизонтальное положение.

— Жаткнись, шваль! — Рыжий снова оскалился. — Лежи шмилно и не вякай, штобы ланьше влемени не фкопытится. Лежи, шкажал… Шейчаш доктол плиедет, он тебя на ноги и поставит.

И доктор не заставил себя долго ждать, вернее, докторша. С расширенными от удивления глазами молоденькая врачиха из скорой помощи застыла на пороге комнаты, обводя присутствующих вопросительным взглядом.

— Все под контролем, — тут же постарался ее успокоить один из присутствующих, вполне солидного вида гражданин. — Уголовный розыск. Преступник оказал сопротивление при задержании.

Докторша удовлетворенно кивнула, поставила на пол свой синий пластиковый чемоданчик с медицинскими причиндалами и присела возле больного преступника, разбитая голова которого требовала срочного медицинского вмешательства. Преступник даже уловил аромат ее духов, так от нее классно пахло, однако так и не успел насладиться ее замечательными коленками в тонком капроне, почти упершимися ему в лицо, тут же предусмотрительно отведенные соблазнительной докторшей в сторону. Докторша открыла чемоданчик и, достав из него бинт, вату и пузырек с перекисью водорода, принялась тщательно, как в институте и учили, обрабатывать ему рану. Прикосновения были мягкими и осторожными. Умелыми, отточенными движениями девушка очистила рану от запекшейся крови и стала накладывать повязку.

— Рана неглубокая, — постаралась успокоить она его, — но шрам на лбу останется. Придется накладывать швы, вам надо проехать с нами.

— Больно, — поморщился «бандит».

— Немножко потерпите, я уже заканчиваю. Бровь придется зашивать тоже, — комментировала она по ходу действия. — Терпите. Как вы себя чувствуете, вас не мутит?

— Еще как мутит, — заметил рыжий уполномоченный.

— А вам помощь не нужна? — взглянула на него докторша, подметившая сразу неладное в здоровье товарища, рисковавшего жизнью при задержании опасного преступника.

— Нет, — ответил за него другой. — Вы закончили? Отлично, тогда свободны, дальше мы уже сами.

— Возможно у него сотрясение. Черепная травма, необходим снимок, неизвестно, что внутри…

— Пытать не будем, — успокоил ее сотрудник, — не волнуйтесь. Дальше с ним будут работать аккуратно и уже наши доктора.

Погорел закрыл глаза, почувствовав легкое головокружение. Тошнота подступила к горлу. Он понял, что еще немного и его вырвет прямо здесь. Однако бдительные сотрудники не дали ему этого сделать, помогли подняться и даже довели до уборной, где его и стошнило. После чего ему даже было позволено почистить зубы в ванной и прополоскать рот, чтобы избавиться от противного вкуса. Щербатая ухмылка отражения в зеркале, украшенная вампирским осколком. Звериная элегантность обреченного в отражении зеркала. Когда он вернулся в комнату, докторши уже не было. Он подошел к перевернутому письменному столу, ящики из которого были вынуты, а их содержимое разбросано по полу. Здесь же валялась треснутая фоторамка с портретом любимой. Присутствующие внимательно за ним наблюдали, наслаждаясь моментом.