Повторение прошлого (СИ)

Спалось плохо, просыпалось же еще хуже. Просыпаться по звонку — удел обреченных на вечную трудовую повинность, и только свободный человек может позволить себе роскошь встречаться с действительностью лишь тогда, когда ему этого действительно хочется. Открывший глаза человек не был свободным, разлепив с трудом припухшие веки, прислушался, телефон больше не звонил. Он перевернулся на бок и, укрывшись с головой подальше от света, попытался снова заснуть. Утро еще только вступало в свои законные права, и первые лучи света робко прокладывали себе путь сквозь щели в неплотно задвинутых шторах, впрочем, как и первые звуки просыпающегося города через чуть приоткрытое окно. Обычно в это время люди особенно чувствительны к теплу своих постелей и мягкости подушек, не был исключением и этот, встретивший это утро совсем не там, где собирался. Человек стащил с лица одеяло и вяло осмотрелся. Сквозь полумрак стали угадываться родные стены, так что приходить в себя пришлось не очень-то и долго, свою квартиру вряд ли спутаешь с номером в курортном пятизвездочном отеле. И как бы его квартирка ни была шикарно обставлена, и на какие городские дали ее окна не выходили, шума морского прибоя из окон все равно, сколько не прислушивайся, было не слышно. Зато гудели автомобили, отравляя все и вся вокруг своим шумом, выхлопом и своей бесконечной и бессмысленной суетой. Раскалывалась голова, но только не от водки, а от выкуренных в неимоверном количестве сигарет. Вот тебе и бросил в отпуске курить, усмехнулся он, потирая пальцами седые виски. С трудом поднявшись и свесив ноги на пол, он уперся взглядом в забитую окурками пепельницу и начатую бутылку минералки. Почти пустая пачка мятого «Парламента» валялась рядом. Снятая одежда смятым комом валялась на полу, поддерживая видимость бардака, что хозяина вовсе не трогало. Думать вообще ни о чем не хотелось. Хотелось пить, вот он и потянулся к теплой бутылке, чтобы сделать пару глотков и закурить. Последнее было лишним, поэтому прикуренная сигарета уже после первой же затяжки оказалась сломанной в пепельнице, а сам он снова в лежачем положении с больной головой на подушке. Утро начал с уборки, вместо зарядки, так сказать, просто надо же было что-то делать, вот он делом и занялся. И это вместо того, чтобы любоваться океаном из окна островного отеля и впитывать в себе морские виды и прочее великолепие райского места. «Бычки» на полу тоже ничего себе смотрятся, постарался он успокоить себя. Другим еще хуже… Кому «другим», он уточнять не стал, но это и так было ясно — всем остальным! Через двадцать минут трудов, выключив пылесос и оглядевшись, он без всякого удовольствия констатировал, что теперь в квартире порядок: угловой диван сложен, хрустальная пепельница на стеклянной поверхности журнального столика, трубка телефона на базе, а разбросанная одежда в шкафу. Смахнув напоследок пыль с плоского экрана телевизора, он направился в ванную принять холодный душ, чтобы вернуть себе силы окончательно. Резкие струи впились в кожу, массируя и обжигая ее, а в тело и в самом деле стали возвращаться силы. В тело — силы, а в голову хоть какая-то ясность. Доведя себя под холодной струей почти до кондиции, он понял, что требуемый результат хотя бы какой-то видимости бодрости достигнут, и он почти уже готов к боевым действиям. Знать бы еще, против кого воевать, усмехнулся Погорел. Вот же наградили предки фамилией, которая пошла, судя по всему, от самого первого в их роду погорельца. Вадим Сергеевич Погорел, следуя логике, был последним из рода неудачников. Он вообще был последним в роду по мужской линии, что и радовало. Все несчастья семьи на нем и должны были закончиться. Хотел еще побриться, но свежий шрам на левой щеке не позволил этого сделать. Первый и вполне заслуженный в нынешних реалиях. А не лезь на рожон, тогда и по голове бить никто не будет. Внимательно рассмотрев рану в мокрое зеркало, мужчина пришел к выводу, что с этой стороны опасность ему не грозит, не скорпион цапнул. И даже чему-то про себя усмехнулся, что даже для собственного отражения в зеркале так и осталось тайной. Усмехнулся своей невезучести, наверное. Накинул махровый халат — подарок любимой на день мужиков, и прошлепал мокрыми следами на кухню, где заварил чай и включил телевизор, чтобы посмотреть новости или еще какой другой треп ухоженных бабенок с телеэкрана. Смазливая дикторша вещала о последних событиях с авиационной выставки в Жуковском. Транслировали разноцветное шоу истребителей из группы «Стрижи», командира которых все же оправдали. Разлетающиеся в разные стороны самолеты, тянущиеся за ними сине-бело-красные шлейфа дыма, толпы зрителей между самолетами на земле и фигуры высшего пилотажа вверху… Мужчина усмехнулся. Позавчера он тоже был там, поддавшись на рекламу. Понравилось. Один разок и ему тоже довелось управлять самолетиком Як-52, позволили подержаться за рычаг, торчащий из пола, почувствовать себя маленькой рыбкой в большом аквариуме, но на этом вся его любовь к пилотированию и закончилась. Рожденный ползать, летать не может и этот «пилот» был как раз из этих. Любил когда-то прыжки с парашютом, особенно затяжные, но со временем и эта любовь тоже прошла, когда прямо на глазах у него один такой «сокол» камнем вошел в землю с нераскрытым. Возраст и респектабельность, осторожность брала свое. На другом канале пожилой седой мужик и молодая мокрая девица изображали под звуки какой-то музыки любовную пару на море. Он сухо пел, она мокро изображала. Звучала песенка столетней давности: «Ах, карнавал, удивительный мир, где перемешан Париж и Каир, запах жасмина и горький миндаль, жаль мы не встретились раньше, как жаль…» Он смахнул со стола сигареты, вышел на балкон и закурил. Волгоградский проспект был почти пуст, что и удивляло, обычно в это время пробка уже растягивалась до Кузьминок и дальше до Текстильщиков, откуда только и начиналось движение. С высоты тринадцатого этажа дорога смахивала на муравьиную тропу, а сами машинки на муравьев, подчиняющихся не только своей воле, но и какой-то неведомой силе извне, которая всем, собственно, в этом мире и руководила. Муравей только думает, что он свободен, а на самом же деле он не более свободен, чем раб на галерах. Он курил и смотрел вниз, стараясь подсознательно понять, чью чужую волю сейчас выполняет лично он? Шел первый день отпуска, но вместо океанского берега, который еще в два часа ночи был более чем реален, сегодня он имел только головную боль и свой балкон с видом на доставший своим вечным гулом проспект, а его подруга и вовсе — нервный срыв с пустым номером на двоих в отеле. Подбивала не лететь его, а сама улетела, сокрушался Погорел. А он остался, который от полета даже и не думал отказываться. И после этого говорить о справедливости?! И все попытки до нее дозвониться заканчивались одним, что абонент выключен или находится в зоне не доступа сети, что и бесило. Вот тебе и вся любовь, улетела и забыла, отключила «мобильник» и теперь радуется там без него райской жизни. Или злится, что он не полетел, поэтому и телефон отключила. Или роуминг не подключился, успокаивал он себя. МТС может всякое, ему друзья рассказывали, что так две недели в Испании без связи и просидели. Хорошо, что теперь интернет есть, только так и общались. В любом случае, волноваться было еще рано, подождет до обеда и постарается снова с ней связаться, а не выйдет, так отправит гневное послание по электронке. Найдется, никуда не денется. Ей там все равно лучше, чем ему здесь. Однозначно! Докурив почти до пальцев, он все же решил созвониться с турагентством, где заказывал путевки, чтобы узнать хоть номер номера в отеле, где она остановилась — все лучше, чем ждать у моря погоды, пока та сама не объявится. С ее характером звонка можно было и вовсе не дождаться!