POWER

– Я повторяю, надеяться ты можешь лишь на чудо. Я о своём поле. Если я что-то накопаю, то только случайно. Планировать не имеет смысла. Иные методы не укладываются во временные рамки. Уходя от правового поля, ты рискуешь потерять всё. Ты меня понимаешь. Знаю, что это не в твоих правилах, но, я также знаю, что способен ты на всё. На всё ради достижения поставленной цели.

– Спасибо, что все ещё веришь в меня.

– Я просто тебя знаю.

– Итак, я тебя слушаю.

– Я выяснил всё, что можно обо всех его связях. Бизнес, правительство, силовые структуры, личная жизнь. Задавшись целью, или, скажем, выбрав инструмент воздействия, ты сточишь камень…

– Мне не нужно его точить, мне его необходимо мгновенно разбить.

– Мы ходим по кругу. Ваши контакты с властью кардинально отличаются, тем не менее, имея единый выход. Твое преимущество в том, что ты там никому не должен. В то же время тебе, в отличие от Силантьева, там никто не обязан. Что касается силовиков. Я насчитал четырех генералов ФСБ в свое время курировавших «Аргус–ТЭК» со дня его основания. Ты готов на соответствующие манипуляции?

– Продолжай.

– О личном. С женой в разводе. Полностью обеспечивает её и свою дочь, студентку. Практически не видится с семьей. Ты ведь не намерен пуститься во все тяжкие?

– Ты о чём, Ефимыч?

– У тебя нездоровый взгляд, Игорь, дикий.

– Да о чём ты?

– Ты сам знаешь. Я ведь далеко не во все твои дела влезал, а ты не всегда и не всё мне рассказывал. Просто ты подумай, стоит ли? Нет, я не буду тебя осуждать, даже если ты задумаешь использовать нетрадиционные методы, но, в таком случае, я бы не хотел принимать в этом участие.

Гартман замолчал и взглянул на Громова. Тот, еле заметно улыбаясь, смотрел на волны, выпрыгивающие из-под днища теплохода.

– Во всяком случае, для отработки какой-либо стратегии, любой, – продолжал Николай Ефимович, – необходима полная картина всех сфер жизни оппонента.

– С тобой не поспоришь.

Теплоход проплывал мимо Воробьевых гор. Весёлая компания молодых людей и девушек высыпала на набережную. Толкая друг друга, что-то громко крича и смеясь, они побежали к причалу, где их ожидала ещё одна весёлая компания.

– Молодость. Студенты, – завистливо проговорил Николай Ефимович.

– Студенты, – повторил Громов и улыбнулся.

– Завидуешь?

– Отчасти. Знаешь, я же говорил о том, как не так давно гулял в одиночестве по Москве. Мне это так понравилось, что теперь регулярно выхожу на пешие прогулки. Выбираю парк или сквер или бульвар, и вперёд. Похожу и присаживаюсь на лавку, и наблюдаю за жизнью. Я даже задался целью посетить все скверы Москвы. Так вот, очень мне нравится наблюдать за молодежью. Какая она, молодость? Детей у меня нет, мне сложно судить. Вот смотрю на них со своей лавки. Студенты!

– 6 –

– Григорий Алексеевич, звонили из министерства, сообщили о переносе совещания на двадцатое мая, – сообщила помощница.

– Очень хорошо, передайте, пожалуйста, Томилину, чтобы готовил сводку с учетом недельного запаса, а сам направлялся в Тюмень, как и планировал. Селектора сегодня не будет, распорядитесь о подготовке к завтрашнему утру, на десять часов. Вчерашнее письмо в банк еще не отправляли?

– Нет, Григорий Алексеевич, как вы и просили.

– Хорошо, я доработаю, после подпишу.

– Вас Стажков дожидается у себя, его вызвать?

– Через полчасика, я передохну немного.

– Чаю?

– Да, пожалуйста.

– Григорий Алексеевич, вы определились с юбилеем?

– Что вы меня всё состарить торопитесь? День рождения в сентябре. Четыре месяца ещё. Куда вы торопитесь?

– Если вы хотите провести праздник на островах Полинезии, а после отправиться в кругосветное плавание, то планировать все эти мероприятия желательно заранее, мы же договаривались. Я вам пример приводила…

– Хорошо, хорошо, – смеясь, остановил Григорий Алексеевич помощницу. – Я еще не выбрал попутчиков, а острова можете бронировать, если уж их нужно бронировать настолько заранее?

– Нет, конечно, не настолько уж заранее, просто я хотела распланировать и то и другое сразу, чтобы всем, в первую очередь, вам, было удобно. Как-никак, пятьдесят пять лет.

– Тише, не говори ни кому, – шёпотом сказал Григорий Алексеевич.

– Хорошо, не буду, – шёпотом ответила помощница.

– Мне бы подарок ко дню рождения, – шепотом продолжил Григорий Алексеевич.

– Какой? – шепотом поинтересовалась помощница.

– «Самсон-нефтегаз».

– Григорий Алексеевич, я вам тут не помогу.

– Самый лучший подарок это тот, который делаешь себе сам. Ладно, через полчаса попросите Стажкова, а сейчас чаю.