Позабытые острова

— Давайте сперва посмотрим участок, — трезво заметила Мария-Тереза, и я поддержал ее разумное предложение.

Альфред почему-то не торопился нас проводить. «Сейчас надо отдохнуть и немного перекусить, а участки осмотреть всегда успеем», — рассуждал он. А еще лучше подождать, пока уйдет шхуна, тогда у Альфреда будет больше времени. Но мы настаивали на своем. Если шхуна уйдет и окажется, что место не такое чудесное, каким его расписывал Альфред (у нас было очень сильное подозрение на этот счет), нам все равно придется торчать на острове месяц, а то и два. В конце концов Альфред уступил и пошел с памп вверх по долине.

Солнце уже успело скрыться за высокими гребнями. Деревья росли очень густо, и огромный навес крон лишь кое-где пропускал бледные лучи света. Вспомнились слова библии о «долине смертных теней»… Впрочем, привыкнув к сумраку, я обнаружил нечто такое, что несколько подбодрило меня: подлесок состоял почти из одних апельсиновых деревьев. Мы шли через апельсиновый лес, и на каждом дереве висели сотни зеленоватых плодов!

— Жаль, что они не созрели, — сказала Мария-Тереза, — после блюд нашего кока хорошо бы отведать апельсинового сока.

— Они созрели, — возразил Альфред. — Здесь апельсины никогда не бывают оранжевыми.

Он сшиб палкой несколько плодов, и мы принялись уписывать за обе щеки. Тысячи апельсинов гнили на земле вокруг. Я удивленно спросил, почему их никто не собирает, не отправляет на Таити, где за них можно получить хорошую цену.

— Дружище, что ты понимаешь в делах! — рассмеялся Альфред. — Капитаны шхун посылают матросов в лес, и те берут апельсины бесплатно. Да и то не больше двух-трех ящиков. Привези больше, сразу в Папеэте цена упадет.

— А островитяне? Они ведь могут посылать апельсины багажом.

— И ты думаешь, апельсины дойдут в приличном состоянии? Один чудак попробовал, так все апельсины либо погнили, либо были раздавлены. Доставку он, конечно, вынужден был оплатить заранее.

— Хорошо, но почему островитяне разрешают матросам брать апельсины даром?

— Очень просто: не придет шхуна — не будет сахара, муки, табака, спирта. Попробуйте обойтись без этих товаров. Так что лучше быть в дружбе с капитаном и суперкарго.

— Жаль… Столько апельсинов пропадает…

— Возможно. Здешними апельсинами можно всю Французскую Океанию обеспечить. После шторма, бывает, вся земля, как ковром, покрыта апельсинами, и у воды в ручье апельсиновый привкус..

Мы шагали по скользкой от глины тропе, иногда пересекая ручей с ледяной водой. Воздух влажный, душный. Зелень, зелень — повсюду зелень. Хоть бы один цветочек! Ни одного красочного пятна, которое нарушило бы зеленое однообразие. Куда это Альфред ведет нас?! Вдруг он остановился и указал рукой на склон.

— Здесь!

Присмотревшись, мы разглядели среди огромных — с велосипедное колесо — листьев таро большие камни заброшенной платформы. Так вот где жили молодой ученый и его жена! Альфред вытащил из пожен длинный нож и стал прорубать дорожку в зарослях. Художник тотчас присоединился к нему, вооружившись ржавым перочинным ножиком. Он мечтал вслух, как построит себе хижину из бамбука. Но мы были слегка озадачены. Бесспорно, давным-давно тут жили островитяне. Но тогда долина, наверное, выглядела иначе! Она была светлой, приветливой, руки людей расчищали заросли. Или сумрак и влага не так уж опасны? Ведь были же довольны ученый и его супруга. Если расчистить немного…

— Конечно, когда тут жили Тури и его жена, все выглядело веселей, — заметил Альфред точно в ответ на мои мысли. — Если бы вы видели дом Тури!

Тури… Тури… Молодой ученый… Я напряг память. Где-то я уже слышал это имя, слышал историю о доме Тури в апельсиновой долине. И вдруг меня осенило. Как я раньше не догадался! Ведь Тури сам рассказывал мне о своих приключениях, потому что Тури — это же Тур Хейердал! В молодости он отправился в свадебное путешествие в Полинезию и долго жил на Маркизских островах [29]. Я плохо знал их географию и почему-то решил, что он поселился на Хива-Оа. А выходит, что здесь! Долина, дом на каменной платформе, как раз перед войной — все совпадает! Островитяне называли его Тури, так им легче было произносить имя норвежца.

Между прочим, именно рассказ Тура Хейердала помог мне и Марии-Терезе реалистически оценить Маркизские острова и побудил нас запастись всяческим снаряжением. И хорошо знал историю Хейердала, причем в гораздо более мрачной версии, чем та, которую нам преподнес Альфред.

В тридцатых годах Тур и его жена уехали из Норвегии. Они пресытились цивилизацией и твердо решили в корне переменить образ жизни. Кстати, Тур далеко не первый вступил в конфликт с нашим нервным, напряженным и жестоким цивилизованным бытом. Уже во времена Руссо в придворных кругах Франции было модным, облачившись в костюм пастушка или пастушки, прогуливаться в дворцовых парках, ведя на привязи беленькую овечку. Последующие поколения писали примитивистские стихи или становились нудистами.