Поздний экспресс

Виктор много значит для нее. Он для нее очень важен. Это знание пока глубоко скрыто, но она боялась дать ему выйти на свет. Слишком быстро всё происходит, слишком. Она не любила ждать, но сейчас, именно сейчас ей не хотелось торопиться. Но, получается, выбора у нее не было. Если Вик после стольких лет получил то, чего так долго желал, то теперь что он еще ждет от нее? Чего он хочет? Что она бросится к нему на шею? Или он, получив желаемое, уже потерял к ней жгучий интерес? Что ж, так бывает… Или он надеется, что их отношения будут развиваться и они станут парой? Надя даже дыхание затаила от такой перспективы. А ведь ей именно этого хочется, кажется. Она готова рвануть к нему прямо сейчас, посреди ночи. А что? Не впервой. Но спешить не нужно. Если верить Любке, Вик любит ее уже давно, а она только что словно увидела его другими глазами. И что их связывает? Сумасшедший секс? Но ведь она может отвечать только за себя. А испытывает ли он точно такие же чувства к ней? Страсть – это болезнь. Кажется, сейчас они горят от жара оба, но ведь так не может продолжаться вечно. Чем выше накал страстей, тем скорее гаснет огонь любви, сколько дров в костер чувств не подкидывай. Останется ли нежность? Пока нет ответа…

Надя горестно вздохнула. Черт, где он был раньше? Она столько в жизни пропустила. Хотя стоит спросить себя – где были ее собственные глаза?

Надежда перевернулась на другой бок, раздраженно скинула с себя одеяло. Что делать? А мысли только об одном – оказаться с ним нагишом под одним одеялом. Но тогда шансы понять, что происходит с ними, будут равны нулю. А это важно – понять, как поступить правильно. Господи, хоть бы подсказал кто!

Она всегда была нетерпеливой, склонной поддаваться минутному порыву. Жизнь больно наказала ее за это. И теперь ей нужно время, чтобы сделать всё правильно. Не ошибиться.

– Надюш, привет.

– Здравствуй.

– Как экзамен?

Она выдохнула:

– О-ох… Только-только из аудитории. Четверка.

– Расстроилась?

– Не особенно. – Она перехватывает удобнее телефон. – Главное, что сдала.

– Ну и хорошо. – Пауза. – Заехать за тобой? Куда? Домой, в институт? Я машину взял.

У нее сердце замирает от его слов. Столько в голосе Вика надежды и уверенности. Она бы слушала его голос вечность.

– Вик… – Она вздыхает. – Я на ногах едва держусь. Две ночи не спала. Готовилась. Я отключаюсь. Мне бы выспаться нормально. Ничего не соображаю.

– Ясно. – В голосе Виктора разочарование. – Ну, может, хоть до дому тебя довезти? Я соскучился, Надька… страшно.

Сердце Нади стучит как сумасшедшее. Понятно до какого «дома» он хочет ее довезти. Нет, только не сейчас! Надо держать паузу!

– Я тоже, Витюш… – сказала она торопливо. Ой, он же не любит такого обращения! – Вик, я лучше быстренько домой. Отосплюсь. Ладно?

– Ладно, – покорно сказал он со вздохом. – Я завтра позвоню, хорошо?

– Да, конечно.

– Это снова я.

– Привет, Вик.

– Как ты, Надюш? Выспалась?

– Да-а…

– Хорошо.

Надя почувствовала радость в его голосе.

– Встретимся сегодня?

Возникла небольшая пауза. Виктору это не понравилось.

Надежда вздохнула.

– Вик, – сказала она, – понимаешь, тут такое дело…

– Какое дело? – Голос сразу стал напряженным.

– Я заболела…

– Серьезно? Что случилось? Это как-то связано с…

– Ох, нет! Просто… подцепила вирус, наверное…

Она не умеет врать. Нет, умеет. Родителям. Ему – нет. И он наверняка это чувствует. Но она не знает, как правильно поступить. Его и видеть хочется просто смертельно, и страшно… Потому что никакой ясности в голове нет. А в целях полного комплекта – начались месячные. А для их с Виком возможной встречи это важный аргумент. Только вот как ему сказать – она представления не имеет. Неловко и как-то… Не привыкала она обсуждать свою физиологию с парнями. Даже с Виком. Нет, с ним тем более. Теперь тем более.

Поэтому она вроде бы и не совсем обманывает его. Недомогание и вправду есть. Но совсем не того характера, о котором она ему сказала. Вирус тут ни при чем.

– Ты… У тебя что, температура? Ты лечишься?

Она ненавидит обманывать! Тем более неприятно говорить неправду Вику. Не хочется, тягостно.

– Не переживай. – Она пытается говорить как можно искреннее. Но выходит, как ей кажется, излишне бодро и потому фальшиво. – Думаю, я быстро поправлюсь. Вопрос нескольких дней. – Хоть это правда!

– Может быть, – в его голосе теперь уже нерешительность, – заехать к тебе? Проведать? С апельсинами?

– Не надо! Я заразная.

– Вот это меня волнует меньше всего!

– Вить, правда. – В голосе ее просящие нотки, с которыми она ничего поделать не может. – Не надо. Я отлежусь, и всё нормально будет. Да еще следующий экзамен не за горами…

– Я так понимаю, что до конца твоей сессии я тебя не увижу?

Наде совсем не нравится его раздраженный тон… Она не привыкла к такому Вику.

– Не знаю. Как получится. Войди в положение студентки-четверокурсницы из МГИМО в разгар сессии. Которая к тому же больна. – Ага, на всю голову больна. Одним конкретным парнем!

– Хорошо. Поправляйся, Надь. Пока.

– Вик!

Но в ответ лишь короткие гудки. А она хотела ему сказать… Он ей не поверил. Он почувствовал ложь. Вот что ей делать?