Поздний эллинизм

Таким образом, правда, еще до конкретного исследования хаотически разнообразных материалов неоплатонизма, уже теперь необходимо сказать, - и притом на основании изучения всей истории античной эстетики в целом, - что неоплатонические три основные ипостаси без их эстетического исследования остаются только теоретической абстракцией, вполне правильной и необходимой, но совершенно недостаточной и противоречащей всем нашим предыдущим исследованиям античной эстетики в целом.

5. Символическая природа античной и, в частности, неоплатонической философии и эстетики

Для новоевропейской буржуазной философии самое трудное - это понять тождество субъекта и объекта. Всякому понятно, что такое камень, дерево, река или гора. И так же всякому понятно, что такое радость, печаль, страдание, веселость, волевое усилие и любой аффект. Но как понять, например, что дерево произносит человеческие слова, что река оказывается супругой для какого-нибудь бога, который в ней купается, и что гора движется или останавливается, когда слушает пение Орфея? Но тут уж ничего не поделаешь. Или надо всерьез (пусть хотя бы временно) отказаться от буржуазного противопоставления субъекта и объекта - тогда откроется возможность для понимания античной философии и эстетики. Или пусть мы будем упорно стоять на принципиальной раздельности и несовместимости субъекта и объекта - тогда античная эстетика и вместе с нею вся античная философия окажутся наивной и детской сказкой, если не прямо бредом сумасшедшего. И вот это тождество субъекта и объекта, превращающее философию в эстетику, весьма упорно и с небывалой настойчивостью проводят неоплатоники решительно во всех областях своей эстетической философии.

Поэтому полученная у нас выше, как мы только что сказали, система шести основных категорий неоплатонизма обязательно должна быть интерпретирована в системе тождества субъекта и объекта. Каждая из этих шести категорий получила у нас свое не только логическое или диалектическое, но даже и свое социально-историческое толкование. Теперь ясно, что самое главное толкование должно быть здесь не просто логическое и диалектическое, не просто социально-историческое, но как раз именно эстетическое.

Другими словами, каждая из этих шести основных диалектических категорий должна будет рассматриваться в связи с теорией тождества субъекта и объекта. Для краткости это всеобщее тождество субъекта и объекта мы будем именовать символическим, поскольку все субъективное здесь является обязательно объективным и все объективное обязательно указывает здесь на что-нибудь субъективное. Этот термин в настоящем случае мы не считаем наилучшим. Но у нас не нашлось никакого другого выражения, которое обозначало бы исходное и глубочайшее бытие и не как рациональное, и не как эмпирическое. Пусть этот термин останется у нас условным. Но его незаменимое для нас значение будет везде заключаться в том, что он везде будет проявляться и как абсолютность человеческого субъекта и как абсолютность внечеловеческого объекта. Типов, разновидностей и специальных областей неоплатонического символизма мы будем находить очень много, поскольку направление это как-никак все-таки просуществовало четыре столетия (и притом это только еще в одной античности, а уж дальнейшая история неоплатонизма, конечно, не может входить в план нашей, хотя и многотомной истории античной эстетики).

Однако до прямого и непосредственного анализа неоплатонической эстетики и ее символизма еще очень далеко. Сначала мы формулируем разные типы исторического развития античного неоплатонизма вообще, но и с переходом к изображению первого яркого античного неоплатоника Плотина нам все еще придется весьма долго пребывать в преддверии самой эстетики Плотина, ввиду смешения философских и эстетических методов у этого философа. И только весьма нескоро мы перейдем к анализу чисто эстетических трактатов Плотина. И лишь после всей этой нелегкой работы можно поставить вопрос об окончательной значимости плотиновского символизма, который сейчас пока мы даже и не анализируем, а только выдвигаем на первый план как максимально существенный.

§2. Классическая художественная форма

1. Три художественные формы по Гегелю

Гегель замечательно гениально, хотя терминологически и не очень удачно, разделил всю мировую эстетику на три периода.