Поздний гость: Стихотворения и поэмы

В трубе большого телескопа

Ученый высмотрел звезду;

Ее маршрут – Земля, Европа.

И вот она в большом саду.

Прелестный шар голубоватый,

Еще в космической пыли,

На нем узор замысловатый

Морей прозрачных и земли,

В пустынной бухте – корабли.

Сбежались дети, закричали

На сотни разных голосов, —

Им няньки строго запрещали

Касаться странных парусов.

И нехотя смотрел на это

Расстроенный городовой, —

Меж роз поломанных – планета

Блистает свежей синевой – —

Тогда старуха-от-уборной

Из выскобленного угла,

Прихрамывая, птицей черной

К планете чуждой подошла.

Мигнула выцветшей ресницей

И на глазах у детворы

Вдруг тыкнула вязальной спицей

В склон огнедышащей горы.

Шар дрогнул в пламени лазурном,

Рванулся, откачнулся прочь, —

И между солнцем и Сатурном

Надолго воцарилась ночь.

1944

Двойник

Весенний ливень неумелый,

От частых молний днем темно,

И облака сирени белой

Влетают с грохотом в окно.

Земля расколота снаружи,

Сосредоточена внутри, —

Танцуют в темно-синей луже

И лопаются пузыри.

И вдруг, законы нарушая,

Один из них растет, растет,

И аркой радуга большая

Внутри его уже цветет.

Освобождаясь понемногу

От вязкой почвы и воды,

Он выплывает на дорогу,

Плывет в бурлящие сады.

И на корме его высокой

Под флагом трепетным возник

Виденьем светлым иль морокой

Мой неопознанный двойник.

Я рвусь к нему, но он не слышит,

Что я вослед ему кричу, —

Под ним сирень как море дышит,

В своих волнах его колышет

И влажно хлещет по плечу.

1944

Очки

На письменном столе блистают

Очки в оправе роговой,

Там люди весело взлетают

И падают вниз головой.

Там плещется окно цветное,

И дверь косая, как крыло,

Законам физики назло,

В пространство выгнута иное.

Лучистая цветет среда

Меж нами и заветной дверью, —

Взойдем (иль спустимся) туда,

Навстречу снам и суеверью.

Там ярко оперенный змей,

Предчувствуя грехопаденье,

Покажет чудное виденье

Душе взволнованной твоей.

И в жарком фокусе стекла

Возникнет лик знакомо-странный,

И ваза посреди стола

С букетом зелени туманной, —

И кресло, крытое чехлом,

На спинке тронутое молью, —

Мир, переполненный теплом,

Любовью и привычным злом,

Весь освященный нашей болью.

1944

* * *