Поздний сталинизм: Эстетика политики. Том 1

Особый интерес представляет литература, посвященная популяризации науки и близкая к историко-научному жанру. Одним из наиболее известных авторов этого направления был Вадим Сафонов. Он стал одним из главных популяризаторов Лысенко и Лепешинской и зарекомендовал себя ярким журналистом и популяризатором науки еще в 1930‐е годы, написав книги «Ламарк и Дарвин» (1930), «Случайно ли возникла жизнь на Земле» (1931), «Победитель планеты» (1933), «Как возникла жизнь» (1934). Главной его работой в это время стала вышедшая в серии ЖЗЛ биография Александра Гумбольдта (1936). Во время войны его интересы предсказуемо смещаются в сторону патриотической тематики: двумя изданиями (в 1943 и 1945) выходит его биография Тимирязева, а после войны он всецело посвящает себя популяризации «новой биологии». Одна за другой выходят его книги «Загадка жизни» (1946), «Земля в цвету» (1948), «Живая земля» (1949), «Бесстрашие» (1951), «Первооткрыватели» (1952), «Люди великой мечты» (1954) и др.

Биолог по образованию, он начинал свой путь в журналистике в 1929 году со статьи в журнале «Молодая гвардия» о достижениях советской генетики. В статье «Эволюция в стакане» речь шла о Николае Дубинине, одном из главных антиподов Лысенко. Но быстро поняв, что «народный академик» – персонаж, сулящий куда более яркую журналистскую карьеру, Сафонов стал его страстным пропагандистом. Биологическая наука переживала в сталинскую эпоху настолько быстрые и непредсказуемые изменения, что угнаться за ней мог далеко не всякий. Сафонов также нередко ошибался.

Так, в 1946 году он выпустил книгу «Загадка жизни». Написанная в самый канун холодной войны, она еще наполнена многочисленными ссылками на западных ученых и рассказами о достижениях мировой науки (что уже через год станет невозможным). Хотя упоминаются в ней и русские ученые, речь в книге идет не об «отечественных приоритетах» в решении «загадки жизни», но о поиске главным образом западной наукой подходов к разгадке «великой тайны» возникновения жизни. Написанная как научный детектив (история мысли) и одновременно научная фантастика (описания эволюционного процесса) книга, хотя и содержала нелепые измышления (увлечение Лысенко и идеями академика Александра Опарина не прошло для Сафонова даром), в целом оставалась вполне вменяемой. По крайней мере, описывая процесс зарождения жизни, Сафонов не упоминал Лепешинскую, а в главе о вирусах не догадывался о скором появлении Бошьяна. Это не помешает ему в 1951 году написать апологетическую книгу «Бесстрашие» о Лепешинской, где история возникновения жизни была перевернута с ног на голову.

Книга «Земля в цвету»[1034] (парафраз названия киноповести Довженко «Жизнь в цвету», легшей в основание его фильма «Мичурин») по праву была удостоена Сталинской премии. В ней была предпринята последовательная и весьма успешная попытка переписать историю естествознания с точки зрения «мичуринской биологии». Еще жив был Дарвин, а на Западе

уж потянулось тусклое безвременье.

Тогда-то из всех щелей полезли там, в западной науке, пигмейские полчища специалистов, различных «истов» и «логов», как гневно называл их Климент Аркадьевич Тимирязев. Тогда-то, заполонив науку, объявили они, что «наш век – не век великих задач», а «всякого пытавшегося подняться над общим уровнем, окинуть взором более широкий горизонт» провозгласили мечтателем и фантазером.

Случилось это, когда и самое общество капиталистическое начало дряхлеть и стал исходить от него запах тления, как от перестоявшегося поля, гниющего на корню.

В эту-то сумеречную пору и зародилась мысль, что непременно надо оборачиваться назад, чтобы увидеть где-то там, в далях прошлого, сказочных великанов-ученых: они были когда-то, но больше их нет, да и не может быть (4).