Позднорожденные. Том 1

— Да не так уж и мало. Смертному парню было бы тяжеловато такое проделать.

— Правда? Хм… тогда смертные мужи еще слабее, чем я думал.

— Ты зарываешься, эльфийский принц. — Игриво щелкнула его по носу Софи. — У тебя самого еще молоко на губах не обсохло.

Джон вдруг отчаянно покраснел.

— Что?

— О таком… не говорят. — Выдохнул он смущенно.

— О молоке?

— Да! Это… слишком интимно. Только между матерью и ребенком. Неужели вы… это обсуждаете?

— Да это просто такое выражение.

— Немыслимо! — Джон совершенно смутился. — Это же… столь закрыто, так… неприлично.

— Почему? Потому что намекает на грудь? — Софи лукаво прикусила губу.

Джон поглядел на нее чуть не с мукой.

— Не… не только. На вещи, что мужчинам знать не положено.

— Но ты ведь знаешь.

— Конечно знаю, но… Но мне не следует об этом ни знать, ни говорить. У нас это… не принято.

— Я смотрю у вас все, что связано с деторождением, сплошное табу. Секс, брак, роды…

— Боги! — Джон вскочил.

Софи только и успела, что удивленно отшатнулся.

— Что?

— Я не могу такое обсуждать! — Джон в панике заметался по столовой, заламывая руки.

— Какое такое? Секс? Роды? Что? — Софи прыснула.

Смотреть, как Джон в ужасе мечется от пары обычных слов, было до нелепого смешно.

— Ничего из этого! — Джон остановился переводя дыхание. — Я… я не женат и у меня нет детей. Я не вправе обсуждать с тобой такие темы. И ты не должна говорить о таком. Это… неприлично!

— Господи Боже! — всплеснула руками Софи. — А что, эльфы падают прямо с деревьев, как спелые плоды?

— Нет! Но обсуждать, откуда они появляются — это верх неприличия!

— Да почему?! — взорвалась Софи.

— Потому что так не принято!

Софи невнятно зарычала от бешенства. Она всплеснула руками, чуть притопнув ногой.

— Да почему у вас все так сложно?!

— Это у вас все излишне легко! — яростно сказал Джон. — Любое таинство вы готовы повесить на плакат и выставить на всеобщее обозрение!

— Ну извини, что я могу сказать «хочу тебя» раньше, чем через пятьдесят лет! — выпалила Софи.

Джон остолбенел. Он глядел на нее и открывал и закрывал рот, словно выброшенная на берег рыба. Софи и сама осеклась. Господи, что она сморозила.

— Я… я… это была метафора, — пробормотала она. — Я не имела в виду… — Она умолкла на мгновение. — Хотя знаешь, вообще-то имела. Извини, что я такая непристойная. Для меня это сказать легче, чем дарить венец или признаваться в чувствах. А для тебя, похоже, наоборот.

Софи отвернулась и прижалась к столу, яростно сцепив руки на груди. Путь думает, что хочет. Наверняка сейчас сбежит и спрыгнет с балкона, чтобы посоветоваться с Ниланом, что же она такое имела в виду.

Софи почувствовала легкий толчок. Джон тоже прижался к столу с другой стороны, встав к ней спиной. Так они стояли несколько томительных тихих минут. Никто ничего не говорил, но никто и не уходил.

— Так и будем молчать? — фыркнула Софи.

— Я не знаю, что принято говорить в таких случаях, — хмуро отозвался Джон.

— «Спасибо. Мне лестно». Или «это полностью взаимно». Или «меня это не интересует». Или, наконец, «ты классная девчонка, но дело не в тебе, а во мне», — язвительно перечислила Софи.

— Это пустые слова, — фыркнул Джон.

— Лучше так, чем молчание.

— Не уверен. Молчание оставляет шанс не обидеть.

— В данном случае нет, Джон, — скривилась Софи. — На такое обычно все-таки что-то отвечают.

— Такие отношения между нами невозможны.

— О! Спасибо, что внес ясность, — Софи кисло усмехнулась.

— Я поклялся, что никогда не возьму себе ханти. Клятва не может быть нарушена.

— И кому же ты поклялся?

— Себе.

Они снова помолчали.

— Тогда, пожалуйста, больше не касайся меня, — отрезала Софи. Она услышала, как Джон повернулся к ней. — Считай меня развратной смертной девой, но все эти нежности для меня… мучительны. И зная, что у нас никогда ничего не будет… я предпочту… не искушаться.

Софи повернулась, строго глядя на Джона. Он глядел так, словно она влепила ему пощечину.

Он судорожно вдохнул и поклонился.

— Как угодно госпоже…

— Не называй меня так! — отрезала Софи.

Джон вскинул на нее взгляд полный боли.

— Я не госпожа твоего сердца. Я ханти, которой ты так боишься соблазниться.

— Ты знаешь, что это неправда.

— Правда, — уничижительно бросила Софи. — Если бы я была госпожой твоего сердца, то ты бы пытался понять меня. Пытался посмотреть на все так, как смотрю я. Но ты живешь по своим эльфийским правилам и меня хочешь заставить жить по ним. А я не эльфийка! У меня нет в распоряжении сотни лет, и даже пятидесяти. И я не могу… всю жизнь провести в ожидании чего-то, что никогда не случиться. Я смертная, Джон, и каждый мой день приближает мою смерть.

— Прошу, не говори так… — с болью прошептал Джон.

— Но это правда! Я — человек! Смертная.

— Разве это делает тебя хуже? Пусть ты смертная, но ты тоже можешь жить как благородная эльфийская дева.

— Да кто тебе сказал, что я хочу так жить?! — вскипела Софи.

Джон пораженно глядел на нее.

— Я… я так решил.

— Вот именно. Ты решил. Спасибо большое за заботу. Только меня ты забыл спросить о том, как именно я хочу жить.

Джон хмуро поглядел в сторону.