Позднорожденные. Том 2

Софи вспыхнула. Он медленно склонился к ее лицу, до губ долетело его мягкое теплое дыхание. Софи замерла, силясь сказать хоть что-то, а Линар снова легко прикоснулся к ее губам, мягко, маняще, осторожно, словно боялся спугнуть. Софи явственно поняла, что ее соблазняют. Джон ее соблазняет! Она несколько раз изумленно моргнула и даже пораженно усмехнулась ему в губы, не веря что это может происходить на самом деле. Он тоже улыбнулся, но эта была пьяная улыбка победителя. Софи слышала, как в унисон тяжелеют два их дыхания. Он легко, игриво прикусил ее губу, и углубил поцелуй. Софи коснулась его языка своим, и тихо где-то в самой глубине груди жалобно застонала.

Их обоих прострелило током. Они были так близко, тела тянулись к друг другу, наполняясь тяжелой истомой.

– Скажи же… – он поцеловал ее под подбородок.

Софи с тихим вздохом запрокинула голову.

– Джон, не надо… Я буду презирать себя за это! – она болезненно хныкнула.

– Как я презирал себя за наши первые ночи? – Он снова нашел ее губы.

Софи в последнем отчаянном усилии отстранила его на сущие сантиметры.

– Не надо… – он медленно склонился к ней. – Не надо, Джон… Это неправильно…

Он замер на мгновение. Улыбнулся. У Софи сжалось сердце – так давно она не видела его улыбки так близко.

– Мне уже все равно, что правильно, а что нет. – шепнул он. Медленно склонился к ней, и Софи не отстранилась. Она могла бы. Конечно могла отвернуться, всерьез подраться, но в тихом доме не перед кем было держать ответ. Только он и она, прекрасно понимающие свои желания и уставшие бороться.

Ее руки, упирающиеся в его грудь, расслабились и медленно перетекли на плечи. Она обняла Линара и ответила на поцелуй.

Глава 7 Останься со мной

Декабрьские ночи в Сиршаллене были длинными. Софи задремала ненадолго, а потом поцелуи снова разбудили ее. Линар прижимал ее ближе, и она трепетала от того, что чувствует его всем телом, ото лба до кончиков пальцев ног. Они сплелись руками и ногами, их губы были соединены, животы прижаты друг к другу, ее бедро было бесстыдно закинуто на его под одеялом.

Их первые ночи были полны радости открытий, пьяной жажды нового. Сегодня было не так. Это была ночь полная осознанного желания, медленного, нарочно растянутого удовольствия, жадного и бесстыдного.

Они молчали. Всю ночь ласки их были безмолвны. За них говорили тела. Но теперь, когда за окном начинало светать, Софи чувствовала необходимость разбить тишину и не могла.

Она оторвалась от губ Линара и закрыла глаза. Отрицательно покачала головой, закусив губу.

Он остановил ее движение рукой. Мягко огладил лицо.

«Нет… не надо» – говорил его жест.

Софи вздохнув, притянула его ближе, спрятав лицо на его плече. Как она могла?.. Как?! Отдаться ему после всего. Еще и так страстно, жадно, с полным осознанием, кто он такой и что сотворил.

– Я ничтожество… – прошептала она.

– М? – Линар мягко отстранил ее, заглядывая в глаза.

– Мы не должны были…

Он накрыл ее губы пальцами.

– Не хочу слышать о том, что и кому мы должны или не должны.

Пальцы медленно обвели ее губы.

– Как ты прекрасна… как желанна… Если бы ты только могла посмотреть моими глазами, то немедленно в себя влюбилась.

Софи рассмеялась.

– Вот это было бы очень неловко…

Его пальцы продолжали чувственно скользить по ее губам, обводили верхнюю, кружили в самом уголке, ныряли чуть внутрь, касаясь нежной влажной внутренней стороны.

– Почему неловко? Ты ведь говорила, что можешь ласкать себя…

У Софи брови полезли на лоб. Похоже, Линар хотел говорить только о сексе и ни о чем другом. Осознанно или нет, но он уводил тему от того, что камнем лежало у Софи на сердце.

– Чьи ласки тебе желаннее – мои или собственные?

Софи залилась краской.

– Джон!

– Линар – поправил он ее. – Назови меня так сейчас.

– Л-линар, – прошептала Софи.

Он наклонился и поцеловал ее. Его горячее тяжелое тело подалось ближе, мягко прижало ее к постели.

– Скажи – Шахране Линар, – попросил он. – Но не как обычно – с горечью и болью. Скажи нежно, как ты произносишь «Джон».

Софи смущенно потупилась.

– Шахране Линар, – проговорила она и сама поняла, как фальшиво это прозвучало. – Прости…

– Почему? – он мягко потерся носом об ее. – Это ведь я, так почему так сложно?

– Я не знаю… Я не хочу называть тебя Шахране, – призналась она.

– Почему?

– Ты знаешь почему, – сказала Софи. – Потому что так называют господина ханти, не так ли? Шахране – более уважительно, так ты мне сказал. И я запомнила. Если ты – Шахране, то я – ханти… А если ты Джон, то я просто твоя Софи.

– Но я – Шахране…

– А я кто? – Софи уныло посмотрела в сторону и попыталась отстраниться, но Линар не позволил, он еще крепче прижал ее к себе, ворочаясь под одеялом.

– Ты моя госпожа, моя любимая, единственная, кто в моем сердце, и моя ханти.

Сердце Софи сжалось от боли.

Линар заметил ее гримасу.

– Почему это так плохо? Объясни мне?

– А почему ты не желал делать из меня ханти? Почему извинялся, что назвал меня ханти тогда, когда мы встретили Эльтана в первый раз?

Линар нахмурился.