Поздравляю со смертью

Однако рано я радовалась. Дарья догадалась ударить пса пальцем в глаз. Тот заскулил, ослабив хватку, и она сумела вырваться, после чего тут же прыгнула к забору, оказавшись возле меня. Ужасающая рана на ноге, из которой сочилась кровь и свисала клочьями кожа, не охладила ее пыл. Убийца снова кинулась ко мне. Я попыталась отползти в другую сторону, но все зря: она схватила меня за волосы и резко на себя потянула. Я завизжала, болтая ногами, пытаясь удержаться на своей половине, а руками царапала чужие грубые пальцы, но в какой-то момент она дернула меня в сторону добермана, правая нога тоже скакнула в ту сторону, и пес мгновенно этим воспользовался, вцепившись уже в меня — чуть выше кроссовка, в щиколотку, выше не смог достать.

Я орала, пес тянул свою добычу на себя, но ткнуть пальцем ему уже в другой глаз я не могла — слишком далеко, да и руки мои заняты борьбой. Так они и тянули меня в разные стороны, а я представляла себя человеком из Древней Руси, посаженным огорченным царем на дыбу за какой-то незначительный промах. Наконец я догадалась превозмочь свою боль, отключиться от нее и задействовать другую ногу. Хоть это было и неудобно, но я сумела ударить несколько раз добермана по голове, молясь, чтобы все эти рассказы о том, что челюсть у собак переклинивает и они не могут ее разжать, были просто мифом. Может, и так, а может, доберман у нас попался со сговорчивой челюстью, но он все же меня выпустил после пятого пинка в лоб. К сожалению, при каждом ударе его голова дергалась и клыки, сжимавшие мою ногу, соответственно рвали все больше и больше плоти. Однако я была на свободе, а стало быть, игра стоила свеч. Только что теперь делать с убийцей? Враги со всех сторон…

Дарья и не думала меня отпускать. Поняв, что брать в напарники собаку — гиблое дело, она решила справиться с задачей самостоятельно и снова начала меня душить, на сей раз сев сверху и оказавшись лицом к забору — чтобы я уже никак не могла ее перекинуть. Моя голова таким образом тоже была прижата к забору, но я лежала по диагонали к нашей вынужденной площадке обитания, иначе бы пес меня снова достал. А так он только рычал, обнюхивая мои кроссовки, наверняка тая на них жуткую обиду. Я решила воспользоваться ее же методом борьбы и попыталась попасть ей в глаз ногтем, но Дарья была умнее добермана и уворачивалась, не ослабляя хватку на моей шее. Понимая, что времени у меня мало, и слыша голос Жана прямо за забором, я сперва постучала по нему, показывая, что я здесь, а затем, увидев периферическим зрением ту самую дыру между железными листами, которую я уже упоминала, протянула ладонь в этот треугольник с острыми краями, вспомнив серию «Касла», когда Бэккет смогла передать своему напарнику в руку оружие при примерно таких же обстоятельствах. Конечно, у Жана не было пистолета, но где-то там валялась бита… А впрочем, находясь на земле буквально в двадцати сантиметрах от ее головы, вряд ли я смогу причинить серьезный ущерб — нет места для замаха. Да и силы меня покидают. Вот бы у него…

Что у него должно быть, я не успела дофантазировать, потому что три секунды спустя в мою высунутую в безнадежном ожидании ладонь что-то легло. Я тут же всунула руку и поднесла к глазам, уходящим сознанием понимая, что мне презентовали перочинный ножик… сложенный! Господи, Жан, ты не мог выдвинуть лезвие? Ты же не думаешь, что я руку высунула и что-то прохрипела (да и не факт, что смогла прохрипеть достаточно громко, чтобы он услышал, но я честно старалась), при этом обладая возможностью воспользоваться обеими руками?!

Я задыхалась и, зная, что у меня есть лишь пять секунд, попыталась одним резким движением выдвинуть лезвие, вспомнив, что видела такое по телевизору когда-то очень давно в сериале про девяностые. Там бандиты легко и просто, используя лишь одну руку, наработанным движением выбрасывали лезвие вперед, орудуя конкретно таким красным швейцарским ножиком. Но с моим-то везением у меня, конечно, ничего не вышло.

Я закрыла глаза. Раздался грохот, будто о железо чем-то ударили. Затем еще один — чуть громче первого. Вдалеке зазвучали сирены. А потом мир погрузился во тьму.

* * *

Я очнулась в больнице. Выяснилось, что Жан сначала перекинул биту, найденную им возле забора, затем прыгнул сам, и при помощи оружия устранил сперва собаку, а потом и Дарью. Общество защиты животных может спать спокойно, а живодеры и садисты будут нервно грызть ногти от разочарования, потому что и песик, и убийца выжили. За первого нам сильно прилетело от владельца каких-то таинственных складов, которые сей пес и охранял, а вторая «во всем раскаялась и пишет чистосердечное». Это слова Жана, но не мои. Я не верю в искренность ее сожалений. Скорее поверю в раздвоение личности, потому что то существо, которое пыталось меня убить и угробило уже двух девушек из-за собственной ошибки, не ведает, что значит раскаяние.