Поздравляю со смертью

А вот кто ведает — это Федор. Он зашел ко мне в палату с цветами, пользуясь тем, что Жан вышел, а родители и Наталья еще не приехали, сказал, что по просьбе жены заезжал к тете Альбине, которую поместили в соседнюю двухместную (я лежала в одноместной, видать, кто-то из друзей постарался, может, тот же Федор, но я допытываться не стала, мне не до того), и решил зайти ко мне.

Пока он что-то оживленно рассказывал, не похожий сам на себя, и пристраивал в вазу, бог знает откуда взятую, букет роз, я молчала, а затем спросила прямо в лоб:

— Это правда, что у тебя и тети Альбины был роман?

Филиппов резко заткнулся, уставился куда-то в угол, затем кивнул, но все же решил пояснить:

— Это был не роман, а просто… глупость с нашей стороны. Ошибка.

— Я бы сказала другими словами. Не глупость, а гадость. И не ошибка, а закономерность.

— О чем ты? — удивленно посмотрел он на меня.

— О нас. Я думала, что то, что произошло, это сильные чувства. Я думала, что ошибка — твой брак, а не мы с тобой. Хоть я и говорила иначе и просила все это прекратить, но в глубине души я верила, что это судьба. А теперь оказывается, что изменять жене для тебя весьма привычно. Что с сестрой жены, что с подругой дочери — какая, в сущности, разница?

— Это не так! Но если ты так обо мне думаешь, то… — Он вздохнул и с болью сказал: — То нам лучше не видеться вовсе, чем я буду слушать это и знать, что это твои настоящие мысли.

— А ты хоть знаешь сам, что настоящее?! — Он угрюмо молчал. — Тогда ты прав. Нам лучше больше не видеться.

И он ушел.

Наконец приехала Наташка — да не одна, а с другими девчонками с потока, в том числе старостой группы Любой. Жан был в тот момент в палате. Живцова, облобызав меня во все щеки и завалив килограммами апельсинов, внимательно на него посмотрела. Затем странно хмыкнула.

— Я вот давно хочу познакомиться с твоем рыцарем! И все никак! То полиция мешает, то еще что…

— Знакомься, это Жан, — представила я их официально, как подруга и хотела.

Жан сделал шаг вперед и подал ей руку для пожатия. Но Наталья проигнорировала ладонь, просто стояла и глупо улыбалась.

— Жан, значит? Странно.

— Что странно? — удивился он и, как мне показалось, смутился.

— Редкое имя! Как будто выдуманное.

— Наташ, что с тобой? — Чего она пристала к моему парню? Мой симпатичный и не тупой, как ее Глеб. И не изверг. Я еще помню, как ее бывший дружок приложил меня лбом о каменную стену.

— Пусть будет выдуманное, — почти одновременно со мной ответил Жан, не желая, видимо, идти на конфликт. Он же не виноват, что его мама так назвала. Я вот Инесса. А подруга была Изольда. Наташке следовало бы привыкнуть к редким именам.

Сокурсницы наблюдали за действием с недоумением, затем быстро попрощались и ушли. Наташка же, бросив еще один взгляд на устроившегося на подоконнике Жана, вдруг открылась мне:

— Ну а я в ответ хочу познакомить тебя со своим новым парнем. Но не знаю, как он среагирует, было только два свидания, мы даже еще не… — тут она осеклась, глянув в сторону окна. Но Жан делал вид, что его привлекают деревья на улице и вроде бы нас не слушал. — Да, не удивляйся, — сказала Наташка до того, как я успела что-либо спросить. — Я все это время бегала по свиданиям с сайта знакомств! Неудобно было говорить об этом… Я как-то раз зарегистрировалась там еще полгода назад, а то и раньше, так меня Изя наша высмеяла. Мол, стыдно искать там кого-то. До какого отчаяния нужно дойти, чтобы встречаться с извращенцами и женатиками с сайтов. Ну и все прочее…

Я кивнула, вспоминая ее слова.

— Но я-то не Изольда, — разумно заметила я, — мне-то ты могла рассказать. Я бы не стала смеяться.

Живцова отмахнулась.

— Пока рано было, не хотела сглазить. Изя была права, извращенцев, уродов и женатиков там больше, чем хотелось бы. Но Витя вроде ничего! — Улыбнувшись, я поздравила подругу с «ничего» парнем. Она в свою очередь решила, что пора прощаться. — Ну ладно, засиделась я. Не все отдыхают, у кого-то завтра экзамен!

С этими словами, еще раз бросив взгляд на Жана, она ушла. Зато стало понятно, что за таинственные дела были у нее последние дни, ради которых иногда необходимо принять на грудь. Очевидно, после третьего или четвертого извращенца понимаешь, что для нового свидания нужна серьезная моральная подготовка.

Через час приехали родители. Жан не стал с ними знакомиться; они меня предупредили, подъезжая к больнице, заодно уточнили номер палаты, и в этот момент он ушел.

Сорок уколов мне делать не стали, хозяин божился, что доберман не бешеный, поэтому из больницы я выписалась очень быстро. Нога болела и заживала медленно, но болеутоляющие я могу принимать и дома, а больше они ничего для меня сделать не могли, у меня не было даже слабого сотрясения мозга, как, к примеру, у той же Дарьи от удара Жана или у тети Альбины в результате аварии, да и ребра оказались не сломаны.