Пожалей меня, Голубоглазка

— Может, будешь пахать круглосуточно? Без перебоев в производстве, чтобы все остались довольны? Чтобы всем хватило твоих плюшек? Я, может, тоже уже привык!

— Ну, ты и сукин сын.

— А ты разве не знала?

— Я буду вынуждена сделать раздаточное окно.

— Да хоть придаточное, мне-то что? Мне наср*ть, откуда забирать буханки, главное, чтоб они были.

— Я не стану обслуживать тебя.

— У тебя нет для этого никакого основания, я подам в суд и выиграю дело, поверь.

— Я установлю единичную норму продаж.

— Норму? Хм… интересно. Я не знаю, чем ты руководствуешься и готов упустить из внимания "Роспотребнадзор" и логику, но, кое-что, всё же, объясню. Согласно определённой статье "Гражданского кодекса Российской Федерации", которую ты, милая Ая, должна знать, продавец обязан продать товар, так как данный договор (розничной купли-продажи) является публичным. Цитирую: "Отказ лица, осуществляющего предпринимательскую или иную приносимую доход деятельность, от заключения публичного договора при наличии возможности предоставить потребителю соответствующие товары, услуги, выполнить для него соответствующие работы не допускается."

— И что?

— А то, что в нашем случае мне очень легко принять оферту, в которой ты (представим это на минутку) преуспела с нормой продаж, и заключить три, пять, десять договоров — проще говоря, провести покупки через несколько чеков, каждый из которых служит основанием для заключения того самого договора, условия которого диктуешь ты.

— Интересно, как ты это сделаешь?

— Запросто. Ты что, думаешь я не найду людей, которые выстроятся в очередь перед твоим «раздатком» ещё ночью и будут первыми? Думаешь, я найду мало людей? Все твои постоянные клиентики всё равно останутся ни с чем, а если единицы из них и проскользнут — не смертельно. Хотя…, - Костя задумался, вертя в руках давно пустой стаканчик. — Я за буханочку с семечками убил бы.

— Убирайся, — у неё не осталось сил с ним спорить. Не сегодня.

— Только один момент. Куда это можно выбросить?

*****

— Раиса Константиновна, ну как так-то? — расстроенная Маша сидела на стуле и смотрела на Аю, словно провинилась в чём. — Я что, из-за этого… него зарплату не получу?

— Почему?

— Так какой из меня продавец, если продавать нечего?

— Будешь помогать мне с заготовками, «девочкой на побегушках» будешь. Будешь?

— Буду, — Маша склонила голову, как при вынесении приговора. Я не Людка, я всё буду.

— А Людка-то тебе чем не угодила? Вроде общаетесь нормально…

— Общаемся нормально, а как человека — не уважаю.

— Мне её жалко.

— Вам всех жалко.

— Нет. Одного мне не жаль. Одного мне противно.

— Вы хотели сказать, что он противен вам?

— Я его ненавижу.

Михалыч, склеивающий в это время части стекла разбитого одним разочарованным покупателем прилавка, оторвался от работы и внимательно посмотрел: сначала на Аю, потом на Марию.

— Манник, вот ты мне скажи, почему одна молодая, талантливая и красивая девушка может ненавидеть такого же, плюс умного, молодого человека?

— Раиса Константиновна, между прочим, тоже очень умная, — обиделась за хозяйку Маша.

— Не спорю, но про женщин так говорить не принято. Так что ты думаешь?

— А как принято?

— «Женщине, прокладывая дорогу головой, трудно не подставить тело». А если тело соблазнительно, то и голова не понадобится.

— Михалыч, язык у вас…

— Я Раечку не имею в виду. Я спрашиваю, что ты думаешь?

— Не знаю, — Маша скосила глаза на хозяйку, остервенело вытирающую столы. — Может, сделал что? Что-то плохое.

— Может и так, только если мы кого-то ненавидим, значит, принимаем его близко к сердцу. Очень близко, Манник.

*****

Людка предложила собраться в одном из кабаков, чтобы снять вечный бабий стресс из-за мужиков и просто бухнуть. Маша и Ая поддержали эту идею, мечтая расслабиться из-за весьма напряжённых последних дней.

*****

— Ну, и…? — Людка, затаив дыхание, ждала продолжения рассказа Аи, а та, как назло, рассказывать перестала.

— И — ничего.

— Как так ничего? Посмотрел на тебя и ушёл?

— А я принесла вкусняшку! — Мария, держа в руках три бокала, подошла к их столику, поставила коктейли на стол и села. — Что я пропустила?

— Ничего.

— Слушай, подруга, что всё ничего, да ничего? Машунь, скажи, что дальше-то было? — Людка схватила свой бокал и шумно втянула через трубочку синюю жидкость. — Что это за гадость? — возмутилась, проглотив.

— "Голубая лагуна", — равнодушно отозвалась Мария, не сводя глаз со столика, в самом конце зала. — Водка, ликер, лимонад. Не-е-ет, так не бывает…

— Не бывает чего? Такого состава? — спросила Ая.

— Я же не пью сладкую бурду! — бушевала Людка. — Не могла мне принести водки с соком?

— Не хочешь — не пей. Иди и сама заказывай. Нет, всё-таки бывает.

— Да о чём ты говоришь? — Ая обернулась, намереваясь увидеть то, что видела её помощница, но, увидев, быстро вернулась в исходное положение. — Вот же чёрт! Может, успеем уйти?

— И не надейся, — Маша с жадностью выпила половину своего бокала и предупредила: — Черт в метре, за твоей спиной.