Пожалуйста, только живи!

Атмосфера в казино стояла такая напряженная, что сам воздух, казалось, подрагивал от сумасшедшего азарта. Нетрезвые посетители, озверев от запаха псевдолегкой наживы, ныряли в игру с головой. Рита увидела, как к одному из игроков, татуированному бандюку с толстой золотой цепью на шее, невозмутимые охранники подтащили две пластиковые клетчатые сумки, набитые пачками банкнот, и тот тут же кинулся менять их на фишки.

Левка успел уже исчезнуть куда-то и объявиться снова, вкладывая Рите в руку круглую фишку.

– Ну что, Гретхен, испытаешь фортуну? Ты в первый раз сегодня, тебе должно повезти.

Рита дернула плечами.

– Я в фортуну не верю, честно говоря. Ловкость рук – дело другое. Мой блудный папаша в свое время от нефиг делать меня кое-чему обучил. Так что, если б мы тут с тобой в русский покер сели играть, я б тебя мигом без штанов оставила. А на удачу полагаться я не люблю.

– Ну, тут твои навыки применить не удастся, – осклабился Левка. – Обмануть казино невозможно.

– Левка, ты же знаешь, что «невозможно» для меня волшебное слово! – обернулась к нему Рита. – Ты что, меня на слабо берешь?

– Ни на что я тебя не беру. Просто хочу, чтобы ты поставила на что-нибудь и посмотрела, что будет. Рискнем?

– Ладно, рискнем, – пожала плечами Рита.

Левка, подхватив ее под локоть, увлек к игорному столу. Перед глазами запестрело игровое поле, и Рита остановилась взглядом на клетке «семнадцать черное». Семнадцатого октября она видела Марата в последний раз. С тех пор от него не было известий.

Прошло уже больше двух лет с того дня, когда Марат, в последний раз поцеловав ее, вышел за дверь хлипкого деревенского домика. Вышел, пообещав, что вернется. Только с каждым месяцем верилось в это все труднее.

Ее жизнь шла своим чередом. Близилось к концу обучение во ВГИКе. Стопка рассказов, набросков, сценариев короткометражек, которые все так же сдержанно хвалил мастер Демьянов, становилась все толще. Она давно уже прижилась в Москве, стала своей в этом вечно не спящем городе. Научилась даже сносно зарабатывать на жизнь и регулярно высылать деньги матери. Волосы Ритины давно отросли, спускаясь теперь плавными волнами до середины шеи. И, проводя по ним ладонями, она иногда представляла себе, что это сквозь пальцы Марата скользят блестящие темные пряди.

Все чаще она спрашивала себя, правильное ли решение приняла тогда, убедив Марата, что ему нужно исчезнуть. Та давняя история с Гнусом уже почти забылась, поросла быльем. Первое время несостоявшегося Бертолуччи никто особенно и не искал. Видимо, род занятий Гнуса и его приближенность к бандитским кругам были для знакомых уцененного порнокороля достаточным основанием к внезапному исчезновению. Лишь спустя пару месяцев Левку вызвали в отделение милиции, где сонный следователь, едва не зевая, задал ему несколько вопросов про его знакомого, Валерия Петровича Лыкова, внезапно бесследно исчезнувшего. Левка рассказал о вызове Рите между делом, с любопытством поглядывая на нее. Однако если о чем и догадался, вопросами не донимал. И Рита предпочитала думать, что Беликов так никогда и не узнает о том, что произошло в его квартире и куда подевался протоптанный бабкин палас. Так или иначе, в милицию Левку больше не вызывали. Видимо, пропажу восходящей звезды порноиндустрии признали одним из висяков, и дело сдали в архив.

«Возможно, – думала иногда Рита, – Марат мог бы остаться со мной. Может быть, его никто не стал бы разыскивать. Ему ничего не угрожало, а я заставила его уехать. Своими руками разрушила все, что могло бы быть». Но потом она вспоминала пустынную ночную дорогу, тяжело повалившегося на мостовую гаишника и убеждала себя, что поступила правильно.

Как бы там ни было, Марат уехал. И ей оставалось только ждать его. Ждать и надеяться, что он жив, что однажды – когда-нибудь – вернется к ней. Вот только с каждым днем ждать становилось все мучительнее.

– Ты что замечталась, Гретхен, – дернул ее за рукав Левка. – Ставить-то будешь?

– Буду, – кивнула Рита и опустила фишку на «семнадцать черное». Крупье встретился с ней глазами. У него был смешной, раздвоенный на кончике нос и рыжеватые ресницы. Физиономия же при всем при том чем-то пугала – этакая спокойная, уверенная в себе акула, готовая сожрать любого, кто попадется в ее призывно поблескивающие челюсти.

Он крутанул рулетку, и шарик заплясал по делениям. Рите вдруг подумалось, что, выиграй она сейчас огромную сумму, она бы ни минуты не сомневалась, на что ее потратить. Завтра же отправилась бы получать французскую визу, а потом – купила бы билет до Марселя, добралась до Обани, поселилась бы в каком-нибудь старинном каменном домике у моря и ждала Марата. Там, наверное, ей удавалось бы видеться с ним хоть иногда. И ждать, когда истечет срок его контракта, было бы легче. Если… Если, конечно, Марат жив…

Шарик в последний раз подпрыгнул и остановился. Рита, не веря своим глазам, ошеломленно смотрела на рулетку.

– Семнадцать черное, – объявил крупье и снова на мгновение встретился с ней глазами.