Пожалуйста, только живи!

Николь была похожа на Риту, совсем немного похожа. Темные, асимметрично подстриженные волосы (только оттенок другой, более пепельный) и прихотливо вырезанная верхняя губа с мягкой ложбинкой посередине. Все остальное в ней нисколько не походило на Маргариту. Фигура более округлая, пышная, веселая безмятежная усмешка, вечно порхающая по губам солнечным зайчиком.

Марат не жалел о том, что произошло. Вот только… Только теперь он почему-то острее чувствовал, что со старой жизнью покончено навсегда, что ничего и никогда уже не будет. Тогда он сказал Рите: «Мы обязательно увидимся» – и верил в это. А теперь…

За это время ему так и не удалось ни разу с ней связаться. В легионе звонки и письма родным не слишком приветствовались, считалось, что их семья теперь – здесь. За все время службы ему лишь дважды, во время нечастых отсидок в Обани, удавалось получить разрешение на звонок в Москву. Оба раза он набирал номер Беликова, но каждый раз на том конце не отвечали.

Прошло больше двух лет, он – другой человек, с другим именем, говорящий на чужом языке. У него новые друзья, новые интересы. И женщина тоже новая… Может быть, того человека, которым он был когда-то, – парня по имени Марат, запутавшегося в своей дурацкой жизни, но неизменно и строго любившего одну-единственную девушку на земле, – и могли ждать там, дома. Такого, каким он стал сейчас, – солдата удачи, человека без прошлого, не отягощенного никакими моральными принципами, не испытывающего почти никаких чувств, грубо заваливающего после боя первую попавшуюся девицу, – там точно не ждали. Все равно. Ему почти не больно. Она сама этого хотела. Маруся…

– Почему ты приехала сюда? – спросил он у Николь как-то вечером.

Темное подсвеченное сиреневым небо плыло над ними, разворачивая над их запрокинутыми головами звездную карту. В воздухе терпко пахло увядшей листвой. Николь хитро посмотрела на него.

– Я – дипломированная медсестра, а здесь хорошо платят. Я много откладываю, через год вернусь – и куплю квартиру в Париже. Не в центре, конечно, но и не в самом плохом районе.

– Ясно, – кивнул Марат.

Значит, не адреналин, не тяга к приключениям, не жажда помогать людям, в конце концов, а деньги. Она оказалась очень практичной, эта лукавая Николь с яркими глазами. Ему не хотелось сравнивать ее с Ритой, хотелось просто забыться, болтая с симпатичной женщиной, дотрагиваясь до нее, зная, что в любой момент может потянуться и поцеловать ее и она это позволит. Но он не мог ничего с собой поделать, постоянно прикидывал, как бы выглядела Рита здесь, на крыльце медсанчасти, одетая в голубой медицинский халат.

– Ты приедешь ко мне в гости? В мою новую квартиру? – спросила Николь, склонив голову к плечу. – Когда закончится твой контракт…

– Не знаю, – пожал плечами Марат. – Нужно еще дожить.

– А ты? – Она вдруг цепко ухватила его за запястье, придвинулась ближе, обжигая горячим дыханием. – Ты почему оказался здесь?

– Долгая история, – мотнул головой он и попытался поцеловать ее.

Но Николь отпрянула и пристально посмотрела ему в глаза.

– У тебя есть кто-то? Там, на родине?

– Есть, – твердо ответил он, не отводя взгляда.

– Ты ее любишь? Собираешься к ней вернуться?

– Не знаю.

Марат придвинулся к ней, навалился всем телом, заставляя замолчать, прекратить этот никому не нужный разговор. Приник к ее губам, заставляя их разжаться и ответить на поцелуй. Ладонью проскользнул под полу халата.

– О, Марк! – прошептала она, откидываясь спиной на ступеньки под его напором.

Марк… Он теперь Марк.

Через месяц им объявили, что миссия окончена и их часть отправляется обратно, в штаб-квартиру легиона в Обани. Ребята, перешучиваясь, собирали вещи. Как бы там ни было, возвращаться домой – точнее, в то место, которое они за последние годы привыкли называть домом, было приятно. Это означало завершение этого этапа и начало чего-то следующего, неизведанного. Куда их пошлют теперь? В Африку? В Азию? Интересно…

Али, как водится, напоследок разжился где-то травкой и утащил Поля на окраину лагеря курить. Кто-то паковал вещи Олафа, отправленного во Францию еще месяц назад, сразу после ранения – в госпиталь. Сержант, наблюдавший за сборами, ненадолго вышел на улицу, а затем, вернувшись, бросил Марату:

– Эй, Марк, тебя там спрашивают.

Он спустился по ступенькам и увидел Николь. Без своей обычной белой шапочки и халата она казалась немного незнакомой – милая улыбчивая девушка в джинсах. Русые пряди золотом отливали на солнце.

– Уезжаете? – легко спросила она. – Ты собирался зайти попрощаться?

– Да, да, конечно, – соврал Марат.