Пожар

— Ладно, ты меня обидел, ну, я тебе этого не прощу. Выбрал я время такое, удобное: он в лесу был, матка с батькой в город уехали, дома — никого. Вскочил я во двор, подложил соломки под его голубятню, зажег спичку и ушел себе. Никто и не увидел. Приходит он из лесу домой, а его голубятня сгорела.

Слушал Васька Кырпатого и решил сделать то же самое. Он только спросил Кырпатого:

— А Митька-то узнал, что ты поджег?

— Ни-ни-ни! Про то рассказывать не надо. Так никто ничего и до сих пор не знает… Я маленький был…

— Ну, хорошо, — сказал Васька и, попрощавшись с Кырпатым, сразу повернул на свою улицу.

Он забежал к себе в хату. Слепой дед Егор спал. Васька встал на стул и достал из буфета спички.

Затем тихонько, чтобы не разбудить деда, запер дверь на ключ и помчался на край деревни, к Митькиному двору.

Прибежал Васька, постоял у тына, осмотрелся кругом и вскочил во двор.

Беспокойно колотилось у Васьки сердце. Он бросил у голубятни охапку соломы, поджег ее и побежал к тыну. Там он остановился, вспомнил о голубях и хотел вернуться — выпустить голубей из будки, но струсил и перескочил через тын на улицу.

Оглянулся Васька, — никого вокруг нет, а будка уже загорелась. Побежал он на баштан, спрятался в курене, сидит и дрожит…

Скоро запахло дымом. Выскочил Васька на бугор, видит: охвачена пламенем вся Пироженкова изба. Ноги сами понесли его к деревне. Он бежал, желая лишь одного: чтобы поскорее колхозники потушили пожар. Но, вспомнив, как сам он подкладывал солому, доставал спички, Васька остановился посреди дороги и заплакал.

Вдруг он увидел, что огонь перекинулся к соседнему двору. Тогда Васька побежал в лес, на ставок и рассказал Митьке, что случилось.

* * *

Когда Вася и Митя прибежали в село, пожар стал затихать. Из соседнего колхоза на машинах приехали пожарные и сбили огонь. Сгорело два дома.

Вокруг обгоревших бревен суетились люди, они приносили в ведрах воду и заливали огромные черные недогарки, торчавшие из земли.

Возле пожарища на сухой земле, пахнувшей мятой, полынью и гарью, сидели дети. Они сидели и смотрели сосредоточенно на пламя, на стлавшийся по земле рыжий едкий дым. Вдруг один мальчик кашлянул и сказал:

— Где-то снова горит. Кизяк тлеет.

Он встал, побежал в переулок и, вскоре вернувшись, доложил ребятам:

— Кажись, Васьки Петрова изба занимается…

В это время мимо проходили Митя и Вася. Они услыхали слова мальчишки и пустились бежать к Васькиному дому. За ними и другие ребята.

Прибежали и увидели, что дом окутан клубами черного дыма. Где и что горит — этого не было видно, и Васька боялся подойти к дому. Он остановился у тына, поглядел на окна да вдруг как заревет:

— Де-едушка та-ам… де-едка-а-а!..

— Замолчи, гад полосатый! — закричал на него Митя, обозлясь. — Давай ключ!

Через минуту, прорвавшись сквозь дым, Митя открыл дверь. Из сеней к нему доносились слабые стоны старика. Митя поспешил в комнату, взял слепого Егора Иваныча за руку и повел к выходу. Егор Иваныч еле передвигал ногами и тихо стонал. Видно, тяжело ему было дышать в дыму. И он и Митя все время кашляли. А когда они вышли, наконец, на улицу и вдохнули свежего воздуха, подбежал заплаканный Васька и обнял деда.

— Дед! Дед! Дед!.. — кричал он от радости.

Митя повел во двор остальных ребят. Во дворе в нескольких местах тлели пирамиды кизяка. Сюда попали искры, и сухой кизяк начал тлеть.

Одного парнишку Митя послал за старшими, остальные помогали ему: кастрюлями, ведрами набирали они в кадушке воду и заливали тлевший кизяк.

Понемногу дым стал рассеиваться и, наконец, исчез совсем.

Вечерело.

Усталый и печальный, Митя пошел домой, вернее — к месту, где утром стоял его дом.

Митя долго сидел на дороге и смотрел на черные балки. Вот в том углу была голубятня. Там жили его замечательные голуби… Митя лег на траву и задумался. Он очень любил голубей. И они, да, они любили его тоже. Бывало выпустит он их, а они сядут ему на плечи и катаются — не боятся. Он прогонит их, а они — снова к нему на плечи.

И вдруг Митя увидел, как из-под тлеющих обломков выползает его любимый голубь — Красноперый, а за ним по очереди и все остальные. Они медленно взвились к облакам и растаяли там, как дым. Потом они снова появились и снова улетели ввысь. За ними вслед, размахивая руками, как крыльями, летел вдогонку Васька. В руке у него был пучок горящей соломы. Он догонял голубей, набрасывал на них горящую солому, и голуби камнем падали вниз. Потом он увидел пьяного Ивана Кырпатого, и Ваську, рвавшего удочку, и снова голубей…

— Вставай же, чуешь! — услышал вдруг Митя. — Ну и заснул. Два часа тебя искали, а ты тут спишь да помалкиваешь.

Митя протер глаза и увидел над собой дядю Ваню, колхозного комбайнера. Он поднял Митю с травы и понес его на руках. И Митя снова уснул.

* * *

Через год после пожара в колхозе «Верный путь» был праздник. Вечером в колхозном клубе собрался народ, играл духовой оркестр. Из города приехали гости: рабочие, артисты, писатели. Среди гостей был и Васькин брат Степан Петров — корреспондент газеты.