Пожар любви

— Немного лучше, сынок, — ответил Тэд слабым голосом.

Ханна подошла к постели, встала на колени и взяла мужа за руку.

— Завтра утром преподобный сотворит исцеление, мой дорогой. Вот увидишь. Вера способна двигать горы. Веруй, и ты обретешь рай. Так говорил Иисус.

Тэд закрыл глаза. Зейн посмотрел на мать. С первого же взгляда он понял, что отцу ничуть ни лучше. Тэд совсем побледнел, и голос его звучал слабее, чем обычно.

Ханна положила руку на колено сына. По ее лучезарной улыбке Зейн понял, что она в полной эйфории.

— Вот увидишь. Завтра ты увидишь, что я была права. Иисус спасет его. Я знаю, спасет!

На следующее утро Тэд чувствовал себя так плохо, что не смог сам дойти до капеллы и сестре пришлось дать ему коляску. Пока Ханна с сыном везли его до капеллы из белого кирпича, у нее закружилась голова. Она сказала Зейну, что совсем не спала. Почти всю ночь она па коленях молилась за Тэда. Ее восторг, неистовая вера и предвкушение чуда невольно воодушевили Зейна.

Зейн катил коляску по бетону, и каждый раз, когда она задевала за выступ или выбоину неровного покрытия, он чувствовал боль отца как свою собственную. Зейн взял с собой все обезболивающие, но ему казалось, что они больше не помогали отцу. Тэд стал к ним невосприимчив.

Войдя внутрь маленькой капеллы, Зейн поразился количеству людей, заполнявших скамьи. На вид их было больше сотни. Они с матерью сели в пятом ряду от конца, поставив коляску с Тэдом в проходе.

Преподобный Майкл Эзертон подошел к своей кафедре и начал службу. Минут десять Зейн слушал его внимательно, потом невольно отвлекся. Он сам не знал, чего ожидал, но явно чего-то большего. Они приехали не для того, чтобы послушать богослужение, а за исцелением. Зейн злился на то, что отец должен сидеть и слушать эту длинную службу. Ему и самому не сиделось, он то скрещивал руки, то возвращал их в прежнее положение. Мать с таким благоговением внимала тому, что говорил преподобный, что Зейну хотелось ткнуть ее чем-нибудь, чтобы вернуть на землю. Он повернулся к отцу и увидел, что тот смотрит на него.

Зейн попытался улыбнуться ему, но у него не слишком получилось. Тэд еле заметно улыбался в ответ.

Выражение безнадежности в глазах отца потрясло Зейна. Наконец-то он понял. Тэд верил в чудесное исцеление не больше его самого, но он согласился на все эти мучения из любви к жене. Бросив взгляд на мать, Зейн вдруг почувствовал жгучее презрение. Ханна и вполовину не любила мужа так, как Тэд любил се. Ей так хотелось доказать свою правоту, что она принесла в жертву своей вере последние дни мужа, обрекая его на лишние страдания.

Зейн сжал кулаки. Ему хотелось ударить кого-нибудь… Хотелось плакать, кричать, забрать отца из этого сумасшедшего дома, туда, где он мог бы умереть спокойно. Но он чувствовал себя беспомощным и ненавидел себя за это ощущение.

Наконец мистер Эзертон попросил тех, кто нуждается в исцелении, выйти вперед по одному. Поднялась пожилая негритянка, сидевшая в первом ряду. Увидев ее белую трость, Зейн понял, что она слепая. Он смотрел, как преподобный возложил руки на голову женщине и легким движением провел пальцами по глазам.

Внезапно она воздела руки вверх.

— Я вижу! — воскликнула женщина. — Господь явил свою милость, я вижу! — громко запричитала она.

Вокруг нее столпилось несколько человек. Зейн видел, как сияло ее лицо. Она действительно вела себя как зрячая. Отбросив трость, она вернулась на свое место без посторонней помощи.

Вперед вышла другая женщина, и священник положил ей руку на область сердца. Он прочитал молитву и процитировал Иакова. Женщина подняла опущенную голову и бросилась к нему на шею.

— Я вылечилась! Исцелилась! Исцелилась!

— А что у нее было? — спросил Зейн, но мать не обратила на него внимания.

— Теперь те, кто сидит в колясках. Самые страждущие. Двигайтесь вперед.

Вскочив на ноги, Ханна буквально отпихнула Зейна.

— Я повезу отца!

Зейн последовал за ней. Перед ними стояло еще пять колясок. Зейн наблюдал все исцеления и заметил, что, хотя пациенты улыбались, после того как проповедник возлагал на них руки, никаких чудес не происходило. Ни один из них не встал с коляски и не ушел полностью исцеленным, как библейский паралитик.

К тому моменту, когда подошла очередь Тэда, Зейн уже чувствовал заметное недоверие. Преподобный стал молиться над отцом.

— Наложением рук на голову твою, как делал это Господь наш Иисус Христос, я призываю Господа Иисуса излечить твое больное тело от всех хворей. — Он жестом отпустил Тэда.

Зейн видел, как мать вывезла коляску назад в проход, но отец не шелохнулся. Он посмотрел священнику прямо в глаза.

— Почему он не встает?

— Твой отец очень болен. Должно пройти не меньше часа, прежде чем свершится исцеление.

Зейна это не убедило. Мистер Эзертон взглянул на него:

— Возвращайся на свое место, сын мой. Болезнь твоего отца исцелена. Обещаю тебе именем Иисуса.

Зейн в нерешительности вернулся на свою скамью. Взял отца за руку. Вены выступали на ней еще сильнее, чем прежде. Тэд походил на привидение. У Зейна на глазах выступили слезы. Если бы Лили была рядом, это придало бы ему сил.