Пожар любви

Лили закусила нижнюю губу, стараясь еще немного продлить все возрастающее возбуждение. Ее бедра приподнялись ему навстречу. Она знала лишь одно: ей хотелось, чтобы это продолжалось. Вечно.

Зейн продолжал двигаться, но теперь медленно, и Лили почувствовала, как внутри у нее что-то стало пульсировать. Ей показалось, что она покинула собственное тело и блуждала в каких-то тайных глубинах.

Она опять и опять открывала ему себя, и он проникал все глубже и глубже. Поцеловав его в ухо, Лили зарылась носом в его шею. От него пахло сосной и сандаловым деревом… Совсем как тогда, во сне, который она видела в Копане.

Зейн заполнял все ее существо и сам был полон ею. Он чувствовал, что вот-вот произойдет взрыв, но не хотел, чтобы это случилось слишком рано. Приподнявшись на локтях, он посмотрел на Лили сверху.

Крохотные капельки пота блестели у нее на шее, как маленькие жемчужинки. Она открыла глаза и улыбнулась ему. Зейн попытался перевернуться на спину.

— Не уходи, Зейн, — простонала она. — Не оставляй меня. — Лили крепко прижалась к нему.

Зейн снопа продолжил движения. Закрыв глаза, он не чувствовал ничего, кроме восхитительного наслаждения быть с ней. С его Лили.

А Лили неслась к границам мироздания. Она чувствовала, как тело вырывается за пределы реальности, а из-под опущенных век видела вспыхивающие бриллианты звезд. Позже, возвращаясь назад на землю, она подумала, что если и можно проникнуть в обиталище богов, то единственный ключ к нему — любовь.

От наступившего восторга Зейн застонал и забыл обо всем на свете. Его тело затрепетало и содрогнулось, как будто произошло землетрясение.

— Лили, я люблю тебя. Люблю. Люблю, — снова и снова шептал он ей в ухо. — У меня никогда никого не будет, кроме тебя. Скажи, что ты моя. Сейчас и навсегда.

— Навсегда, Зейн, — прошептала она, и ее влажные стенки сжались в последний раз.

Потом, держа ее в объятиях, Зейн качал Лили как ребенка.

— Бесценная моя, — говорил он, целуя ее лоб, глаза, губы.

Она прижималась к нему, обвивая руками его шею.

— Лили, мы должны быть осторожны. Я никогда себе не прощу, если ты забеременеешь.

— Не бойся. Слава Богу, этого не произошло раньше. Я никому не говорила, даже Фейт, но я была у врача, и он выписал мне таблетки. Я не могла тебя подвести, любовь моя. У тебя такие большие планы. С ребенком их не осуществить.

— Боже мой, Лили! Почему ты мне не сказала? Я бы пошел с тобой.

Лили засмеялась.

— Я хотела сделать это сама. Мне кажется, что я уже достаточно взрослая.

Зейн поцеловал ее.

— Да, ты взрослая. Иногда мне кажется, что ты старше меня.

Поцеловав его еще раз, Лили подумала, что вовсе не чувствует себя такой уж взрослой. Он был всего на три года старше, но порой эта разница казалась ей пропастью. Зейн думал о своем будущем, карьере, жизненных целях, а ее беспокоили лишь выпускные экзамены. Головы ее подруг пухли от проблем типа «в чем пойти на футбол вечером в пятницу» и «стоит ли одеваться всем одинаково». Лили застряла на полдороге между подростковым миром школы и своими «взрослыми» отношениями с Зейном.

Она верила, что полюбила его на всю жизнь. Верила, что когда-нибудь они поженятся, заведут детей. Ее расстраивало, что она всего лишь старшеклассница, а на «детскую любовь» все смотрят как на что-то, имеющее отношение больше к гормональной перестройке организма, чем к интеллекту. Лили была обречена ждать до «положенного времени».

Зейн сел и помог ей надеть рубашку, потом накинул на плечи куртку.

— Пора идти домой. — Он быстро встал и оделся.

По дороге из их святилища Лили держала его за руку. Она думала о том, что хотела бы снова быть с ним, но не на улице и чтобы после этого не надо было расстраиваться. Как хорошо лежать в теплой постели, обнимая друг друга до рассвета! Проснуться рядом с ним и увидеть его лицо.

И снова Лили подумала о том, что их время еще не пришло.

* * *

Когда Зейн и Лили подошли к маленькому заднему крыльцу, там, завернувшись в свое покрывало со свадебными кольцами, стояла Ханна.

Взглянув вверх и увидев пожилую женщину с развевающимися на ветру спутанными волосами, Лили чуть не задохнулась. Освещенная сзади тусклой лампой, Ханна походила на ведьму в капюшоне.

— Мама! — Зейн растерялся не меньше Лили.

— Убери ее отсюда. Этой девке не место в моем доме!

Зейн стиснул руку Лили. Она ответила ему тем же.

— Лили не виновата, — начал он, но Ханна не дала ему договорить.

— Убери ее отсюда! Ты меня слышишь? Сейчас же!

Зейн стиснул зубы.

— Хорошо! — Он попытался пропихнуть Лили в дом, чтобы она смогла одеться.

— Она не войдет! — прорычала Ханна, как бешеная собака. Ее глаза горели ненавистью и чувством собственной правоты. Зейн видел мать такой только однажды. Тогда она излупила его отцовским ремнем для точки бритв до такого состояния, что он не мог говорить. Тогда ему было пять лет, и она могла легко справиться с ним. Но теперь он не намерен позволить ей распоряжаться его жизнью.

С огромным трудом, но Зейну все же удалось сдержать возмущение и злость. Он медленно обернулся к Лили: