Пожарский 2 (СИ)

— Не, во Владимире взялись ящик сгружать, заметили следы. А я наелся да уснул в шкурах. Маленький был, говорю же. Хорошо, в человеческом теле, а то прибили бы меня там же. Смотритель за шкирку встряхнул, говорит: «Откуда ты, с какого городу-деревни?» А я и не знаю. «Родня где?» Я и ляпни, что все померли. Почесал мужик в затылке, да и сдал меня в городской приют. Я сперва удрать хотел, а потом думаю: кормят-поят, хоть худо-бедно. На куски рвать никого не понужают. Учат. К книжкам я пристрастился. А потом к профессии стали приставлять, я на автомобили напросился. Механика, управление. Три года за то в училище отслужил, науку отработал.

«Удивительно, — сказал Кузя, — но он не врёт».

— А чего от семьи-то сбежал?

Добран поёжился.

— Крови я боюсь.

— Да уж, так себе особенность для оборотня.

То-то он в Засечине чуть в обморок не падал.

— И кого гоняют?

— Людей, — хмуро буркнул Добран. — Где берут — не знаю. Тайга большая. После старшие приносили иногда жёлтый блестящий песок играть и камешки.

— Золото? — удивился Кузьма.

— Может, и золото. Утверждать не возьмусь.

«Получается, старателей ловят?»

«И охотников. Шкурки, думаешь, сами выделывали?»

— И что, каждое полнолуние загонная охота?

— Может, и не каждое. Но когда охота, каждый раз луна совсем круглая была.

Да уж, воспоминания очень примерные.

— Со скольки лет, говоришь, дома не был?

— С пяти где-то, то ли с четырёх. Как начали приучать к охоте, так и настрополился сбежать. Но эту долину я хорошо помню. Раз залез на сопку и смотрел. У леса выпускают, через моховое болото — и сюда. У черепа всегда догоняют. И… — он передёрнулся, — едят. Я тогда и решил, что уйду. Не хочу я зверем быть. Знаю, против природы не попрёшь, но можно ж оленя задрать или порося, зачем человека-то?

Где-то на самой грани слышимости проскользнул протяжный, одинокий вой. Очень похожий на волчий, но если знать — не перепутаешь.

— Так. Добран, садись-ка в машину. И ты, Фёдор, тоже садись. Домой едем.

Мы выскочили порталом на Пожарский двор. Я указал на оборотня:

— Не обессудь, но до моего возвращения ты сидишь под замком. Вдруг у тебя от избытка чувств мозг переклинит? — я кивнул десятнику кхитайцев: — Отведите его к себе в казарму, пусть с вами отдыхает. Глаз не спускать. Начнёт в волка превращаться — пришибить без затей. Будет спокойно сидеть — не трогать.

— Будет сделано, господин.

— Добраша! Не дурить, понял?

Шофёр понуро поплёлся за охранниками.

— Кузьма, волки — вы со мной.

— Возвращаемся? — обрадовался Хаарт.

— Конечно! В своих имениях я буду наводить порядок железной рукой. Или хотя бы бронзовой. Чао Вэй!

— Я здесь, господин, — отозвался сотник из-за плеча.

— Сорок бойцов оставь на охране, остальные — сюда, живо.

Спустя три минуты мы вновь стояли в каменистом распадке, ниже по течению ручья — как раз там, где сопки сходили на нет, открывая вид на округлую долину, ложе которой начинало плавно уходить вниз, а камни — обрастать тёмным, похожим на бурые подушки мхом. Дальше, я знаю, расстояние до твёрдой опоры всё больше и больше, а толщина моховой подушки доходит до нескольких несколько метров, словно озеро из мха. Нигде больше такого не видел. Но волновал меня не столько природный феномен, сколько перспектива потерять в этих мхах почти всех моих тяжёлых воинов. Тут и человек-то проваливался.

— Боюсь, нас даже снегоступы не спасут, — пробормотал Кузьма, — да и не успеем мы их наделать.

Так же, как не успели бы пробить в моховой яме проход — пробуриться за пять минут на два километра вслепую — не самая блестящая идея. Можно было огнём шарахнуть, но я боялся ненароком зацепить сегодняшнюю «дичь».

Вечер сгущался. Мы вглядывались в противоположный край долины, где поднимался тёмный и совершенно непролазный на вид лес. Дремучая тайга, без дураков. И где-то там, в глубине этого леса, сидела обозначенная на карте деревня. Или следовало называть её логовищем?

Вой раздался гораздо ближе, сразу на несколько десятков голосов, и к ним прибавлялись всё новые и новые, более молодые и высокие. Оборотни обходили моховое поле широкой дугой. Скоро должны появиться и жертвы…

— Вон они! — Кузьма подобрался, указывая на кромку леса. Бронзовые волки приподнялись, настораживая уши.

Мужиков было трое. И, похоже, у одного из них что-то с ногой, сильно припадает на левую сторону. Товарищи, однако же, не бросали его, волоча на себе.

— Может, мы обойдём краем моховой ямы, князь? — хмуро спросил Хаарт. — Или ты предпочтёшь стоять и смотреть, как их будут рвать на части?

— Да щас!

23. ЛУЧШЕ Б ОНИ С КАРАВАЕМ ВЫШЛИ

СХВАТКА

Поглазеть на изощрённое издевательство в мои планы никак не входило. И ждать, пока бегущие преодолеют моховую долину (если вообще преодолеют в такой сцепке) я тоже не хотел. Мало ли какие у Добрана детские воспоминания. Может, стая сегодня не захочет до распадка терпеть? А выхватить добычу у волка из-под носа гораздо менее проблемно, чем вырывать её уже из пасти.

— Чао Вэй, на счёт «три» я открою портал, приготовьтесь людей выдернуть сюда.