Пожарский 4 (СИ)

— А сейчас, господа, нам придётся оставить Ярену на попечение Юленьки. Юля, я надеюсь, муж и старшие коллеги вам помогут. Если что — прислушивайтесь к словам Ярены. Остальных прошу за мной в малую гостиную.

Там мы уселись напротив друг друга: я, Кош, Кузьма и Матвей на одном диване, ребята-путешественники — на другом, все четверо смотрели на меня с огромным любопытством.

— Итак, господа и дамы, прежде всего я благодарю вас за помощь в сложном деле спасения Ярены. И второе, — я говорил довольно быстро, не давая возможности разразиться потоку вопросов, — я обещал, что поспособствую вашему перемещению в любое место, которое вы укажете, и я готов своё обещание исполнить, прямо сейчас. Более того, в знак благодарности и искренней дружбы, я готов взять на себя вопросы вашей безопасности, и думаю, что мои товарищи не откажутся мне в этом помочь.

— Я не поеду, — повторился Сергей. — Если есть возможность позвонить с какого-нибудь магофона, я бы кратко переговорил, и всё.

— Я, с вашего позволения, тоже, — Иван слегка помялся. — Я бы и звонить пока не стал. Пусть со стороны это выглядит странно… Да пусть кто угодно что хочет думает! Кроме меня там нет ни одного мага. Я бы не хотел подставлять их под удар.

— Девочки?

— Я хочу выяснить, жив ли папа, — Людмила нахмурилась, — но это нужно в Москву…

— Горыныч, может, ты? Заодно Гидру проверишь.

— Э, брат! — Горыныч слегка засмеялся. — Гидра, вместе с мамой, с детками и внуками давным-давно в надёжном месте! Немножко жалуются на холодный климат, но привыкнут.

— Ты их к себе перевёз, что ли?

— Конечно. Усадебку построил, туда-сюда. Но сопроводить девушку могу.

— Погодите, — Люда аккуратно, но решительно вклинилась в наш диалог, — господин Кощей говорил, что вы курс реабилитации не закончили, а папа сидит… должен сидеть в подвале. Винном.

Кош с Горынычем переглянулись.

— А давай-ка я схожу, — предложил Кощей. — Сразу на месте и посмотрю, требуется ли моё вмешательство.

— А я тогда со второй, — сразу поднял руку Горыныч, быстро сообразив, что места для подвигов кончаются.

— И я, — мяукнул Матвей, начавший подозрительно сливаться с окружающим пространством, — для поддержки.

— Тогда и я, — Сергей вопросительно взглянул на Звениславу, — для поддержки?

Та кивнула, но лицо её стало озабоченным, бровки нахмурились. Представляет, должно быть, неприятный разговор. Осталось дело за мной и Кузьмой.

— Ну, а мы с Кузьмой в Москву тогда. Неспокойно там, всё же. Вдруг бандиты…

— Так и я тогда с вами! — Иван полуобернулся к Людмиле. — На случай встречи с бандитами я вам как раз пригожусь!

— Тогда не будем тянуть время, — подытожил Кош. — Драгомировы у нас где?

— Насколько я поняла, Московский особняк оставлен и, вероятно, разбит. Давайте в Рязань, там у нас большая усадьба. Там, скорее всего, и родственнички.

— Горыныч!

— М?

— Не дурить! Двоих молодых людей тебе доверяем! Сергея и себя для начала невидимостью прикрой-ка.

— А Матвея что — не надо?

— Матвей сам справится. Если всё тихо-мирно обойдётся, так под тенью и проходите. Всё, пошли! — но, как только за первой группой закрылся портал, Кош обратился к Ивану: — Будь осторожен с даром, Ваня. Некоторым сносит голову напрочь. Человек не может ни о чём думать — только перерождается и перерождается заново. Я таких в Великую Магическую навидался. А ресурс у фениксов тоже конечен.

— Насколько? — напряжённо переспросил Иван.

— Если говорить о конкретных цифрах… Около двухсот перерождений. Когда чуть больше, когда чуть меньше.

На этой суровой ноте мы направились в разбитую Москву.

К РОДНЫМ ПЕНАТАМ

Москва на всех нас произвела удручающее впечатление. Целые кварталы были разрушены. На развалинах кое-где стояли заграждения и даже охрана, другие потихоньку разбирали подозрительные личности. Редкие устоявшие особняки не могли похвастаться своей полной сохранностью. То пристрой снесён, то часть этажей обрушена, а то и вовсе посреди фасада огромная дыра.

Особняк… вернее даже, дворец Шаховских стоял вплотную к Башне Четырёх Стихий. Бывший дворец, потому как, похоже, в Башню целились особо, но её защиту пробить не смогли, зато особняк практически сравняли с землёй, за исключением самого дальнего от башни флигеля.

Людмила закусила губу и быстрым шагом направилась туда. Что удивительно, площадь вокруг остатков руин чистенькая была, словно выметенная.

— Зря вы туда идёте, господа хорошие, — окликнул нас неряшливого вида мужичок, роющийся в обломках соседней ограды.

Люда резко остановилась и требовательно спросила:

— Это почему?!

— Винишком вы там всё одно не разживётесь, а головы сломите. Уж поверьте, сколько раз и Болотниковские приходили, и всякие лихие команды. Без толку! Вроде тихо-тихо, а только сунься! Как шарахнет!

— Да что шарахнет, милейший? — нетерпеливо переспросил Кощей.

— Да не «что», а «кто»! Князь-от в подвале заперси! Пьёт и воюет с кем ни попадя!

— А! — Люда вскрикнула, крутанулась на каблучке и побежала к известному ей входу.

— Щиты! — крикнул Кош, кидаясь следом.