Пожарский 4 (СИ)

У Звениславы, и впрямь, вдруг заболела голова. Голос тётки сливался в сплошной бубнёж, перед лицом что-то маячило, она поняла, что сейчас уснёт прямо на стуле, в глазах замелькали мошки, она хотела смахнуть их, но руки не поднимались…

По гостиной поплыл тихий-тихий, медленно нарастающий звук. Звенислава не сразу поняла, что происходит, встряхнула головой. Тётка, до того равномерно что-то наговаривающая, мычала с выпученными глазами, а на голом розовом плече у неё набухали алой кровью страшные резаные отметины. Матвей, со вздыбленной шерстью, проявился на спинке тётушкиного кресла:

— Зачаро-о-о-овывае-е-ем? — с кошачьим прононсом страшно протянул он. — Го-о-оловы людям ду-у-урим?

Звенислава вскочила и оттолкнула чашку, которую всё протягивала ей остолбеневшая Акулина.

— Полагать надо, она и папане твоему мозги пудрила, — сказал из пространства голос Горыныча. — Сучка крашеная.

Горничная уронила задребезжавший поднос и с пронзительным «А-а-а-а!» бросилась вон из комнаты. В отдалении хлопнула коридорная дверь, потом бухнула входная.

— Крашеная? — слегка ошалело переспросила Люда. — Я всегда думала, это её натуральный цвет…

— Мне-то не рассказывай, э! — усмехнулся Змей. — Я по всяким женщинам специалист. Крашеную кошку от соболя на раз отличу.

Тётка продолжала трястись и подвывать.

20. ЛИЦА

ВОТ ЭТО ВСТРЕЧА!

— Интересно, Акулина за подкреплением побежала? — скорее с любопытством наблюдателя, чем с опасением спросил голос Сергея.

— В-в-вы-ы-ы к-к-кт-т-то-о-о? — выдавила тётя.

— Демоны, конечно, — ответил Змей, проявляясь в трёхголовом животном облике. — Восточные. Рассказывай, как против брата и дочери его злоумышляла. Иначе, — средняя голова кашлянула дымом, — жрать тебя будем. По частям.

— И будем приходить к тебе по ноча-а-ам, — заунывно протянул голос Сергея рядом с ухом тётушки.

Тётя завизжала похлеще сбежавшей горничной и принялась вываливать совершенно банальную историю, как одна троюродная сестрица-приживалка обзавидовалась состоянию богатого родственника и решила, что сама распорядится им гораздо ловчее. Да не одна, а вместе со своим полюбовником, который по совместительству служил у князя Драгомирова… управляющим! План пришлось подкорректировать в связи с войной, и всё получилось почти удачно…

Тут Сергей узнал, что милой княжне известны некоторые такие слова, о которых сложно было даже подозревать. А ещё что в гневе она страшна. И… пожалуй, сильна, да.

Драгомирова проволокла свою тётушку до самого парадного входа и наподдала ей разгонного пинка, злорадно наблюдая, как та, спотыкаясь, неловко сбежала по всей длинной лестнице и пролетела тротуар. Звенислава вскрикнула только когда тётка растянулась прямо перед резко взвизгнувшим, юзом затормозившим автомобилем. Шофёр приподнялся на своём месте, потом опустил стекло и выглянул. Тётка завозилась и встала, прошла, перебирая руками по капоту и неровной походкой удалилась по улице.

— Мощна ты разбираться, — сказала Салтыкова, снимая тёмные водительские очки, — никогда бы не заподозрила.

— Настя?! — страшно удивилась Звенислава. — Ты как здесь?..

— Чаем напоишь — расскажу. Устала я до смерти. Веришь?

Звенислава посмотрела в Настино лицо, не говоря уже о том, что наряжена Салтыкова почему-то была по полному старинному свадебному чину, и поверила. Да, подругами они никогда не были, но и врагами — тоже.

— Пошли!

Настя поднялась по крыльцу и была встречена седоватым мужчиной средних лет характерной кавказской наружности:

— Позвольте представиться, князь Горынин Тихон Михайлович, для друзей — Змей.

— Анастасия Салтыкова, — Настя с отстранённой усталостью позволила Горынычу поцеловать ручку.

— Здесь ещё где-то Серёжа Шереметьев ходит под невидимостью, — мимоходом предупредила Звенислава. — Из вашей группы. И кот. Здоровый такой, Матвей зовут.

Настя замерла:

— Пожарского кот? Которого он со двора Академии увёл?

— Выполнив, между прочим, условия освобождения! — промурлыкал кот, проявляясь. — Премного наслышан о ваших достоинствах, барышня!

Настя слегка покраснела и не стала развивать тему. Тем более, что голос Сергея сказал совсем рядом:

— Привет! — она аж подпрыгнула. — Горыныч, сними с меня уже маскировку, а то я как чудо-юдо из сказки про цветочек.

— Не, настоящие чудовища — они не такие, — тяжело и авторитетно заявила Настя, и Звенислава поняла, что чай нужен прямо всем:

— Пойдёмте сразу в кухню! Прислуга всё равно сбежала. Заново чай заварим, там и попьём, не хочу я таскаться.

Настя шла за Драгомировой и думала, как же сильно та изменилась…

— Погодите, ребята! А не про вас ли говорили, что вы в заложниках?

— Мы сбежали, — первым ответил Сергей.

— И теперь вот разбираемся с накопившимися проблемами, — вслед ему кивнула Звенислава. — Серёж, поставь чайник, а я запасной магофон поищу. Мой старый, вроде бы, работал.