Пожарский и Минин. Освобождение Москвы от поляков и другие подвиги, спасшие Россию

Согласились пригласить на царство Владислава, но с целым рядом условий. Королевич должен обязательно перейти в православие. Не имеет права вводить в России унию, строить католические храмы, пускать в нашу страну иезуитов. С Владиславом в Москву может приехать не больше 300 поляков, и новый царь не должен назначать их в правительство, командовать войсками, управлять городами. Он не имеет права отдавать Польше русские земли. Должен править по старым русским законам. Если же понадобится их изменить, то это может сделать только Земский Собор. А Сигизмунд должен прекратить войну, осаду Смоленска и помочь России против Лжедмитрия. В общем, условия были такие, чтобы Владислав, хоть и поляк, стал русским царём. И правил, как русский царь. А не делал то, что скажут ему отец и римский папа.

Жолкевский прекрасно знал, что король на такие условия ни за что не согласится. Но притворно кивал — да, конечно. Как вы захотите, так пусть и будет. А Сигизмунд вообще чуть не испортил ему переговоры. К Смоленску в это время привезли огромные осадные пушки. Они начали обстрел, проламывали стены. Король был уверен, крепость вот-вот падёт. Он уже знал, что Жолкевский разгромил русскую армию, а Шуйского свергли. Сигизмунд возгордился и прислал Жолкевскому указания — всё, мы победили! Хватит заигрывать с русскими, манить их сказками про Владислава. Пусть покоряются самому королю. И без всяких условий — как победителю и завоевателю.

Но Жлокевский понимал — нет, так запросто Москва не сдастся. И у него самого положение было очень трудным. Польское войско небольшое. Остальная часть — ненадёжные наёмники и обманутые русские. Если ложь раскроется, русские разозлятся, и ему, пожалуй, придётся худо. Про письма короля он боярам ничего не сказал. Продолжал врать, соглашался с любыми условиями. Только когда начали составлять договор, подправлял его. Придумывал такие хитрые предложения, чтобы потом можно было отвертеться от обещаний.

А в Москву съезжались делегаты на Земский Собор. 17 августа 1610 года бояре и представители Земского Собора подписали договор с Польшей. Выбрали царём Владислава, заключили с поляками мир. Жолкевский от имени короля поклялся и торжественно поцеловал крест, что все условия и обещания будут исполнены. Земский Собор от всей Русской земли принёс присягу новому царю Владиславу. По стране разослали сообщения, почему его выбрали царём, на каких условиях, и в разных городах люди тоже начали приносить ему присягу.

Войско Лжедмитрия ещё стояло рядом с Москвой. Но нападать остерегалось. Некоторые отряды с одной стороны переходили на другую. Атаман Заруцкий смекнул, что в новой обстановке, когда Жолкевский договорился с боярами, ему никакой выгоды не светит. Когда-то Тушинский Вор произвёл его в бояре. Но московская знать, конечно же, никаким боярином его не признавала. Тогда Заруцкий со своими казаками снова переметнулся к Лжедмитрию. А от Самозванца стали уходить в Москву многие дворяне. Решили, что сейчас там власть налаживается солидная — новый царь Владислав, правительство. Лжедмитрий увидел, что его войско вообще может развалиться, и отступил обратно в Калугу.

К Сигизмунду и Владиславу от Земского Собора стали снаряжать посольство — приглашать королевича на царство. Его назвали Великим посольством, в нём было больше 300 человек. Делегаты от разных городов, разных сословий: и от Церкви, и от дворян, и от купцов, и от простых горожан. А Жолкевский при этом снова постарался. Он-то знал, рано или поздно обманы с Владиславом раскроются. Поэтому специально постарался включить в посольство тех, кто твёрдо отстаивал интересы России. Митрополита Филарета Романова, боярина Василия Голицина, Захара Ляпунова. Гетман считал, что они могут быть опасными для поляков, помешать захватить Москву, возглавить недовольных. Вот и пусть катятся подальше — и попадут прямо в руки к королю.

А когда они уехали, правительство «Семибоярщины» возглавил трусливый Мстиславский. Жолкевский принялся пугать его и других бояр: Лжедмитрий может вернуться! Вот как раз и надо выполнить договор, чтобы поляки помогли против него. И для этого надо впустить в Москву польский гарнизон. Он будет охранять город, отбивать врагов. Патриарх был решительно против. Как же можно — впустить чужеземцев в столицу? Обеспокоились и некоторые бояре, Иван Воротынский, Андрей Голицын. Поддержали патриарха. Но Мстиславский и большинство его правительства только обрадовались. Ох, как хорошо! Польское войско постоянно будет с ними! Уж тогда к нам никакие самозванцы не сунутся! От возражений Гермогена отмахнулись. Поляков впустили.