Пожарский и Минин. Освобождение Москвы от поляков и другие подвиги, спасшие Россию

Но и «дружба» с поляками не принесла России ничего хорошего. Смоленские и брянские дворяне первыми согласились подчиниться Владиславу. Они жили рядом с польской границей и надеялись — если подчинятся, их поместья не тронут. Многие даже ездили в лагерь к Сигизмунду, их приняли на королевскую службу. Но польские отряды и ватаги украинских казаков повсюду ездили и грабили. Пожгли сёла этих дворян, их родных убили или угнали в плен в Польшу. Они пробовали жаловаться королю, панам — их даже слушать не стали. Точно так же и города, когда принесли присягу Владиславу, начали добровольно впускать поляков. Но они безобразничали и грабили. Измывались над жителями. Обращались с ними, как со своими рабами.

Только в Москве поляки сперва вели себя прилично. Потому что там был и русский гарнизон, 7 тысяч стрельцов. В правительстве оставались бояре, любившие свою родину, — Андрей Голицын, Иван Воротынский. В Москве был и патриарх Гермоген. Но Сигизмунд уже начал распоряжаться в России, словно был царём. Начальника польского гарнизона Гонсевского он произвёл в бояре и назначил начальником Стрелецкого приказа. А тот разослал всех стрельцов в дальние города.

Сигизмунд прислал в Москву и своего уполномоченного, подлеца Фёдора Андронова. Он стал главным казначеем России, взял под свой контроль все деньги. Вместе с Гонсевским он состряпал клевету на Гермогена, Воротынского и Андрея Голицына. Будто они связались с Лжедмитрием и готовили заговор. Обоих бояр арестовали. Патриарха тронуть ещё не осмелились, но перестали его допускать к государственным делам.

А уж после этого поляки осмелели. Командовать в Москве принялся Гонсевский. Его помощниками стали предатели Михаил Салтыков и Андронов. А Мстиславскому и его правительству пришлось только исполнять, что им скажут. От них требовали денег, чтобы платить жалованье польским солдатам и офицерам. Бояре послушно выдавали из государственной казны. Но там было почти пусто. Тогда из царского дворца стали брать золотые и серебряные чаши, тарелки, кувшины, переплавлять их в монеты. Андронов создал тайную полицию, его шпионы выискивали, кто недоволен поляками. Таких людей Гонсевский хватал и казнил без всякого суда. У их семей отбирали имущество, поместья. Отдавали всё это в награду польским прислужникам.

Правительству «Семибоярщины» поляки объявили — пускай пошлёт новые указания русским послам под Смоленском. Чтобы они приказали городу сдаться. И чтобы они от всей России принесли присягу служить не Владиславу, а самому королю. Мстиславский и бояре опять послушались, составили такой указ. Но Филарет Романов, Василий Голицын и другие послы отказались его выполнять. Ответили — их посылали не бояре, не правительство, а Земский Собор. Поэтому и указания им может давать только Земский Собор. Поляки настаивали, угрожали. Те твёрдо стояли на своём. По международным законам послов трогать нельзя. Но паны с этими законами не посчитались. Всё русское посольство взяли под стражу. Пугали — если не будете нас слушаться, то вообще не выпустим.

Поляки готовили ещё один штурм Смоленска. К ним прибыли новые инженеры, прорыли минный подземный ход к городу. В него заложили огромное количество пороха, 16 тонн. 21 ноября рвануло, как вулкан. Обвалилась одна башня и часть стены. Королевская армия бросилась на приступ. Но оказалось, что и об этом подкопе защитники Смоленска узнали заранее. Помешать ему не сумели. Но там, где ждали взрыва, позади стены насыпали высокий земляной вал. Поставили на нём пушки и отбили атаки.

А по России уже расходились известия, что вытворяют поляки на нашей земле. В составе посольства были Захар Ляпунов и келарь Троице-Сергиева монастыря Авраамий Палицын (келарь — это заведующий монастырскими кладовыми). Оба притворились, будто поссорились с Филаретом и Голицыным, хотят служить королю. Им поверили, и Авраамию удалось уехать. Но он описал всю правду, как обманули русских с королевичем Владиславом, как обошлись с посольством. Из своего монастыря стал рассылать эти сообщения. Захар Ляпунов остался во вражеском лагере. Прикидывался весёлым гулякой, лучшим приятелем шляхтичей. Угощал их вином, и они звали его на свои пирушки. Захар слушал, как они болтают о своих планах покорить Россию. Он всё записывал и тайно, через слуг, отправлял брату в Рязань.

Получая от него такие сведения, Прокопий Ляпунов написал гневное письмо боярскому правительству. Спрашивал — когда же пришлют в Москву обещанного Владислава? Когда его перекрестят в православие? Когда выполнят договор про мир и союз? А если не собираются выполнять, то хватит врать. Писал, что будет биться с поляками насмерть. В другие города Ляпунов стал рассылать призывы объединиться, выгнать чужеземцев.