Пожирающая Серость

Стоило ей захлопнуть крышку шкатулки, как в комнату для чтения словно вновь впустили воздух. Айзек медленно убрал руку с плеча Джастина. На его лице так отчетливо читалось беспокойство и нежность, что Вайолет пришлось отвести взгляд. Она не могла вспомнить, когда в последний раз кто-то смотрел так на нее.

– Ладно, – сказала она, вытирая мокрые от кофе ладони о джинсы. – Кто-нибудь объяснит, что это была за чертовщина?

Окровавленные пальцы Мэй так крепко сжимали шкатулку, что у нее побелели костяшки. К первой струйке крови на щеке добавились еще две, багровые полосы запачкали фарфоровую бледность ее кожи.

– Доказательство. Ты должна пройти ритуал, – ответила она. – Иначе и дальше будешь призывать это.

У Вайолет пересохло во рту.

– Хочешь сказать, что появление этой карты – моя вина?

– Это было твое предсказание, – пожала плечами Мэй.

– Ты во всем разберешься, – сипло произнес Джастин. Его загорелая кожа по-прежнему казалась слегка бледной, на висках выступили капельки пота. Но он все равно выглядел лучше, чем несколько секунд назад. – Мы тебе поможем. А затем сделаем так, чтобы этот монстр больше никогда никого не убил.

– Что ж, – вздохнула Вайолет. – Похоже, у меня нет выбора.

Айзек, стоящий в другой части комнаты, издал глубокий гортанный смешок.

– Добро пожаловать в Четверку Дорог, – сказал он. – Здесь никто бы не остался добровольно.

8

Джастин уже не помнил, когда не знал правду о Четверке Дорог. Первые воспоминания были связаны с дедушкой, который работал шерифом перед Августой. Он был крупным мужчиной, достаточно крупным, чтобы качать на руках Джастина и Мэй одновременно, усыпляя их «Колыбельной основателей».

Дети малые блуждали,
Из лесу пути не знали.
Серость стала домом их,
Деток малых, неживых.
О зовущих там кошмарах
Знают четверо людей.
Мы поэтому остались
И живем здесь по сей день.
Ветви и камни, кинжалы и кости.
Заперт ими в клетке Зверь.

Знакомые слова крутились в голове Джастина, пока они с Мэй шли по лесу, направляясь на ночное патрулирование.

Воспоминания о дедушке натолкнули его на мысли о мужчине, которым он никогда не станет, даже если останется в Четверке Дорог. В этом лесу он научился бегать, целоваться – помимо всего прочего, – и искал убежища, когда его семья становилась невыносимой. Но лес остался прежним, а Джастин изменился.

Теперь он не мог смотреть на эти невероятно высокие деревья и не думать о Серости, возникающей за ними. Ему было не место в этом залитом лунным сиянием лесу, где так легко дышалось чистым, травянистым, грунтовым воздухом. Он должен был умереть в день ритуала – прямо под облаками цвета тупой стали, – навеки потерянный в бескрайних просторах скрюченных пепельных деревьев. Если бы не Мэй, все так бы и было.

– Выглядишь мрачновато, – заметила его сестра, опуская руки в карманы розовой куртки. Несмотря на то что сентябрь только начался, на улице уже похолодало. – Думала, ты будешь рад. Тебе удалось растопить снежную королеву.

– Вайолет не снежная королева, – ответил Джастин, морщась от боли в икрах после вечерней пробежки. После такого гадания ему отчаянно хотелось выплеснуть все накопившееся. – И не я растопил ее. За это нужно благодарить Серость.

Когда Джастин искал Вайолет, он надеялся обрести в ней союзника. А нашел проблему, решения которой он не знал.

«Ей плевать на защиту Четверки Дорог, – как бы между прочим сказал Айзек пару часов назад, когда Вайолет ушла домой. – Ей просто хочется свалить отсюда».

«Так ты думаешь, что нам не стоит ей помогать?» – спросил его Джастин.

Айзек покрутил треснутый медальон на запястье.

«Я этого не говорил».

– Она воскрешает мертвых, – ответила Мэй. – Было бы… любопытно посмотреть, как она проявит себя на патрулировании.

Джастин согласно кивнул. Тьму рассек свет от полицейского участка, маня их обоих, словно мотыльков к огню, к квадратному уродливому зданию на окраине города.

Зайдя внутрь, он ожидал увидеть обычную картину – выстроившихся в ряд офицеров и Августу, распределяющую маршруты и выкрикивающую команды. Вместо этого мать ждала их одна в прихожей, ее короткие светлые волосы сияли почти неоново в свете флуоресцентных ламп.

Джастин подумал, что снова случилось что-то ужасное.

– Все в порядке? – громко спросила Мэй, подумав о том же.

– Все нормально, – быстро ответила Августа. – Мне просто нужно кое-что обсудить с твоим братом. Мэй, можешь пойти в комнату для совещаний? Там помощники разрабатывают маршруты.

Мэй прошла дальше по коридору, недоуменно оглядываясь на брата. Джастин сильно вырос за последние несколько лет, и теперь они с Августой были почти одного роста, но она все равно казалась выше, пока вела его в свой плохо освещаемый кабинет. Мастифы свернулись на полу и дремали. Хвост Брута завилял, когда Джастин сел и погладил пса по голове.