Пожирающая Серость

– Наследники основателей не могут составить пару, – ответил Айзек. – Когда двое основателей заводят детей, их сила нейтрализуется. И, поскольку только одна ветвь семьи наследует силы, это приводит к серьезной конкуренции. Да и никто не хочет гарантированно оставлять своих детей бессильными.

– О, – тихо произнесла Вайолет.

Она сидела на стуле рядом с одной из полок и выстраивала на полу вокруг себя гнездо из ненужного материала. Ее взгляд прошелся по фотографии с какого-то события, называвшегося Церемонией основателей, – четыре улыбающихся человека в коронах махали восторженной толпе, как на искаженной версии встречи выпускников.

– Эту Церемонию основателей до сих пор проводят?

– Каждый чертов год, в день Фестиваля основателей, – ответил Айзек, не отвлекаясь от сортировки документов из соседнего шкафчика. – Вообще-то, будучи единственной, хотя бы частично функционирующей представительницей семьи Сондерс, скорее всего ты тоже будешь участвовать.

Вайолет хмуро посмотрела ему в затылок:

– Я похожа на человека, который участвует в подобных мероприятиях?

Айзек пожал плечами:

– На тебя наденут корону. Люди будут аплодировать стоя. Это для поднятия духа.

– Аплодировать чему? – спросила Вайолет. – Джастин сказал, что за один только этот год погибло три человека.

– Значит, ты понимаешь, почему нам так важно делать вид, что все нормально.

После этого они замолчали на несколько минут.

Вайолет изучала точеный профиль Айзека, как он сосредоточенно хмурил лоб. Несколько пуговиц на воротнике его фланелевой рубашки расстегнулись, открывая грубую светлую линию, изуродовавшую горло. Они находились достаточно близко, чтобы Вайолет увидела, как выпуклая пятнистая плоть сокращалась и расширялась в такт дыханию.

Шрам.

Айзек заметил ее взгляд. Уже через секунду его руки застегивали пуговицы с такой непритворной легкостью, что это натолкнуло на мысль: он часто практиковался.

– Даже не спрашивай, – грубовато сказал Айзек.

– Я и не собиралась, – искренне ответила она. И Вайолет увидела по тому, как расширились его глаза: он поверил.

Все заслуживали возможности рассказать свою историю тогда, когда они будут готовы, а не когда к этому принуждают. Вайолет потянулась за следующей книгой с полки и, изучив обложку, поняла, что это блокнот. В начальной школе она использовала такую же записную книжку в черно-белых пятнах.

Девушка открыла первую страницу. Текст был рукописным.

Дневник Стивена Сондерса, январь 1984.

23 января 1984

Через девятнадцать дней моя жизнь полностью изменится. Я решил вести этот дневник, поскольку хочу иметь возможность оглянуться назад и увидеть, как все начиналось. Конечно, моя жизнь.

Меня зовут Стивен Сондерс, и если Вы кто-то другой, то Вам немедленно нужно прекратить это читать. Да, сестры, я про вас. Джун, я знаю о фляге в твоем рюкзаке. И Дарья, я знаю, что это ты оставила вмятину на машине отца. Хорошенько подумайте, прежде чем читать дальше, если не хотите, чтобы эта информация дошла до родителей. Хотя вам и так плевать, что я делаю, так что вряд ли вы найдете мой дневник. Честное слово, в этой семье никто не обращает на тебя внимания, пока ты не пройдешь ритуал.

До моего шестнадцатилетия осталось меньше трех недель. Не могу дождаться!

– Эй! – громко позвала Вайолет. – Кажется, я нашла что-то стоящее.

И принялась читать вслух.

10

Последствия наступили раньше, чем ожидала Харпер. Позже тем же вечером в кармане юбки завибрировал телефон. Интуитивно она уже знала, что прочтет на экране.

«Это я. Где ты? Нам нужно поговорить – вживую».

Поначалу она испугалась. Но страх быстро сменился злостью. Поэтому Харпер игнорировала сообщение Джастина, размышляя, как лучше поступить дальше. Теперь-то он обратил на нее внимание! Когда она снова стала полезной. Когда она снова стала иметь значение. Харпер три года ждала, что он выйдет на связь. Ничего страшного, если Джастин подождет несколько часов.

Когда она проснулась следующим утром перед тренировкой, ее решение было принято. Им с Джастином Готорном действительно нужно было поговорить. Но они сделают это на ее территории, на ее условиях, поскольку впервые за годы Харпер стала хозяином положения.