Пожиратель душ. Об ангелах, демонах и потусторонних кошмарах

– Ну да. – Педро зевнул и попытался вырваться из объятий матери, удивленно глядя на нее. – А в чем дело? Почему сеньора Беатрис…

Прикрыв глаза морщинистыми веками, старая цыганка набивала крепким черным ароматным табаком свою потрескавшуюся трубку. Она даже не посмотрела на Мануэля, когда он бросил на нее возмущенный взгляд и проворчал, обращаясь к жене:

– Давай-ка, mae, иди отсюда и прихвати с собой старуху. Все это глупость, так я считаю. Вставай, парень. Ну!

Маргарита выскользнула на кухню, потянув за собой Беатрис Саузу и шепча старой женщине, чтобы она не обращала внимания на Мануэля.

– Он хороший человек, сеньора. Просто думает, что пощечина – лучшее лекарство от всех болезней.

Под сердитым и отчасти затуманенным взглядом Мануэля Педро скинул пижаму, натянул заплатанное нижнее белье, заношенную рубашку из грубой хлопчатобумажной ткани и штаны. Он от всей души надеялся, что Мануэль промолчит, однако стоило мальчику повернуться к двери, как мозолистая рука ухватила его за плечо и отец хмуро уставился в лицо сына.

– Время уже далеко перевалило за полдень, – сказал он. – Что это за сон такой? Твоя mae не могла тебя добудиться и с плачем прибежала ко мне, а ведь это мне не помешало бы поспать подольше.

Что верно, то верно, подумал Педро, заметив, что у отца покраснели глаза, а под ними набрякли красноречивые круги.

– Надеюсь, ты не свалился ночью в канал, meu pai[74], – вежливо сказал он.

– Нет, а мог бы, – проворчал Мануэль. – Теперь послушай меня, rapaz[75]. И смотри, говори чистую правду. Тебе известно о белом порошке, который Беберикадор продает по ночам на пристани?

– Я никогда не прикасался к этому порошку, meu pai, – твердо заявил Педро, – или к чему-либо еще, что продает Беберикадор. Ни разу в жизни.

Мануэль наклонился вперед и с сомнением принюхался:

– Ты редко врешь, Педро. И от тебя не пахнет вином. Может, ты просто устал, хотя… Что я должен думать, если парня не разбудить даже тумаками?

Педро пожал плечами. Он ужасно проголодался и страстно желал, чтобы расспросы поскорее закончились. Кроме того, в чем дело-то? Ну проспал он дольше обычного, что с того? А Мануэль злится, потому что ему не дали отоспаться и теперь в его седой голове лязгало тяжкое похмелье.

– Иди сюда, Педрино, – позвала с кухни Маргарита.

Мануэль оттолкнул мальчика, и Педро, радуясь тому, что наконец освободился, юркнул за дверь. Он услышал, как отец тяжело рухнул на постель. Можно не сомневаться, что через несколько минут послышится его мощный храп. Педро усмехнулся, подмигнул малышу Грегорио и посмотрел на стоящую у плиты мать.

– Педро… – Рядом оказалась Беатрис Сауза, напряженно глядя ему в глаза.

– Sim[76], сеньора?

– Педро, – прошептала она, – если у тебя возникнут сложности… приходи ко мне. Помни, я могу видеть сквозь каменную стену. И не забывай, сны снам рознь.

Беззубые челюсти старухи сомкнулись, и она проковыляла мимо него к двери, шурша черной юбкой. Педро проводил ее недоуменным взглядом. Как понимать Беатрис? Такой переполох только из-за того, что он заспался. Смех, да и только!

– Ты напугал меня, Педро, – сказал Грегорио. – Я подумал, ты умер.

– Не смей говорить такое, дьявольское отродье! – воскликнула Маргарита, пролив соус, который зашипел на горячей плите. – Убирайся отсюда и для разнообразия займись чем-нибудь полезным, гадкий мальчишка. Вон, смотри, Киприано Хосе опять роется в мусоре. Педрино, ешь свое мясо. Оно придаст тебе сил.

Педро не чувствовал себя столь уж истощенным, но мясо было сочное, острое, и он быстро расправился с ним. Потом, вспомнив про жабу, пошел посмотреть на нее, но она спряталась в прохладном, темном уголке между камней, и ему не удалось разглядеть даже мерцание ее странных, блестящих глаз-бусинок. Что ж, раз так, он взял самодельную удочку и отправился на канал.

По дороге Бенто Барбоса, богатый человек, владелец кораблей, ткнул в мальчика толстым, как сосиска, пальцем и обозвал его sonâmbulo[77], из чего Педро стало ясно, что кто-то, скорее всего Грегорио, проболтался о том, что произошло. Надо будет дать Грегорио затрещину за это, решил он. Однако Бенто Барбоса, посчитав, что шутка получилась славная, подкрутил черные усы и весело расхохотался вслед Педро.

– Mandrião![78] – с довольным видом вопил он. – Preguiçoso![79]

Педро захотелось швырнуть в него камнем, но он сдержался. Бенто Барбоса владел кораблями, и Педро очень надеялся, что в один прекрасный день, если повезет, отплывет на одном из них. Картахена… Кокосовые острова… Клиппертон… Мальчик просто шел себе и шел под жарким солнцем Флориды, меся босыми ногами горячий песок и раздумывая о сне, который ему приснился. Это был замечательный сон.