Пожиратель нечистот

Случай с неудавшимся убийством через пытку, попадает в полицейские сводки. Московский следователь, ведущий два дела об избиении мужчин в московских парках отдыха, давно подозревал серию, только доказать ничего не мог. Таких случаев с нападениями на половозрелых и в большинстве крепких мужчин по всей Москве набиралось около десятка. Объединить их ему мешало нежелание начальства признавать выход в свет очередного маньяка. Они, его руководители, грешили на обычный гоп-стоп, зашедший дальше обычного. Своя логика в их рассуждения была и, если бы не схожесть эпизодов, разбросанных по всему городу, и похожее (но не всегда совпадающее в деталях) описание преступника, можно было бы с ними согласиться. Следователь Илья Гришин терпеть не мог всякий криминальный сброд; но особенно ему были противны маньяки. В группу, расследующую серийные убийства, его не брали (скорее всего, начальники не хотели терять такого въедливого сотрудника, и регулярно теряли рапорты о переводе), и поэтому он занимался расследованиями таких неочевидных закономерностей в порядке личной инициативы. На этом поприще ему удалось поймать двух серийных насильников и одного педофила, но и эти его достижения не продвинули к искомой цели (группе по расследованию серийных преступлений) ни на шаг.

Такой шанс выпадает не часто: Гришин был убеждён, что вышел на след настоящего маньяка. Он рассуждал так: "Если заявлений о нападениях на сегодняшний день десять, то нападений должно быть в несколько раз больше. Многие просто не стали заявлять. Обычное дело. Об убийствах вообще молчу – они попадали в разряд случайных и обзаводились термином – висяк.

Теперь Подмосковье. Может, преступник живёт за городом и бывает в столице наездами. Тогда большинство преступлений он совершил тоже в области".

Взяв контакты парня, угодившего в подвальчик к маньяку, Гришин использовал отгул, чтобы встретиться с ним. Поехал прямо к нему домой. Из разговора с жертвой выяснил много чего для себя любопытного.

– Вы извините, Пётр, что я вас беспокою, но мне необходимо уточнить кое-какие детали.

Пётр Овчинников, тот самый белобрысый козлик, встретил Илью в дверях квартиры, проверил документы и препроводил в кухню. Он бюллетенил, лечил палец. Дома, кроме него, никого не было. Жена на работе, сын в школе.

– Валяйте, спрашивайте.

– В протоколе сказано, что по вашим показаниям преступник был одет в форму МЧС.

– Да. Здоровый такой, бугай.

– А особые приметы? Может быть, вы что-нибудь приметили необычное?

– Он же мне чуть палец не оторвал! А вы говорите «особенное».

– Да-да, я понимаю. Ну вот, например, почему, как вы думаете, он остановился?

– Не знаю. – Петя нахмурил лоб. – По-моему, ему не понравилось.

– Что именно?

– Не знаю.

– Он что, пожалел вас?

– Хрен этого му*ака знает. Повезло мне.

– Ну да, ну да. А что ещё?

– Блин, да что ещё-то? Здоровый он, словно бык. Кулаки, как гири.

– Может быть, татуировки?

– Нет, не видел.

– Ладно. Спасибо, что уделили мне время.

– Ага.

Сидя в машине, Илья Гришин подвёл итог. Посетив до встречи с Овчинниковым отделение полиции, занимавшееся этим делом, он прочитал показания, внимательно ознакомился с протоколами осмотра, опросными листами местного населения. Из документов он узнал, что гараж приобрёл у местного пьяницы некий приезжий, отличающийся значительными габаритами. Купил гараж без оформления и предъявления каких-либо документов. Одет был вполне обыкновенно – джинсы, куртка, и ни слова о форме МЧС. Возможно, форма лишь маскировка, деталь, усыпляющая внимание жертвы, но Гришин так не думал. Скорее всего, маньяк служил в МЧС и вышел на последнюю жертву после окончания очередной смены, не успев или, скорее, просто не захотев переодеться. Машины у него не было. Никто из автолюбителей в соседних гаражах кооператива, за месяц прошедший с приобретения гаража маньяком, не видел там чужой автомобиль. Осмотр гаража подтверждал их показания: свежих следов автомобиля найдено не было. Значит, передвигался он на электричке. Теперь остаётся определить, какие подразделения МЧС базируются по этому и соседним двум направлениям железки.