Пожиратель нечистот

Гришин умел сливаться с толпой, быть незаметным, не выделяться, эффективно выполнять возложенные законом на него обязанности. Призвание прирождённого сыщика давало преимущество развитых инстинктов волкодава. Так он незамеченным проехал в одном с маньяком вагоне десять остановок до станции Вырвоямь. Там здоровяк вышел, Гришин, естественно, тоже. Маньяк спустился с платформы, перешёл железнодорожные пути и по тропинке зашагал к редким огонькам, блестевшим вдалеке, принадлежавшим той самой деревушке Вырвоями, которая дала имя станции. В сложившихся обстоятельствах следователю надо было бы вести себя ещё осторожнее. Из поезда на этой остановке вышли всего двое пассажиров – он и маньяк. Оставаться незамеченным и уходить от внимания увлечённого чрезвычайно важным делом человека – означало быть специалистом восьмидесятого уровня. Высший пилотаж. Навыки специалиста входили в конфликт с мистикой. Непознанное победило техническое мастерство.

Маньяк исчез. Ещё секунду назад его широкая спина маячила впереди на расстоянии пары десятков метров, а теперь преследуемый, выслеживаемый здоровяк растворился в воздухе. Кусты справа, кусты слева, впереди околица постепенно вымирающей деревни, позади пахнущая мазутом нищенская станция… Куда он мог деться?

Игорь почувствовал его ещё в вагоне. Подъезжая к Вырвоями, он соизволил обратить внимание на заливающийся охрипшим от натуги сторожевым псом внутренний звонок тревоги. Его преследовал невзрачный с виду мужчина тридцати – тридцати пяти лет. Он сидел в самом углу вагона у него за спиной, около раздвижных дверей, надвинув на глаза чёрную бейсболку и делал вид, что дремлет. Хитрый лис: от него за версту пахло мусарней. Профи. Но что он тут делал в одиночку? Его коллег Игорь не чувствовал. Попросту говоря, рядом их не было. Значит, герой действовал на свой страх и риск. Случайно увидел, сопоставил факты, задумал проверить. Внимательный такой, фонтанирующий энтузиазмом, самоуверенный, самонадеянный тип. Отличная последняя жертва для полноты коллекции Маркова. Нехитрый трюк, так называемая волчья петля, и маньяк оказался позади охотника.

Гришин остановился, потянулся к внутреннему карману куртки за железным фактором дополнительного превосходства. Он прислушивался, стараясь уловить любой намёк на шорох, искусственное дуновение, указывающее на возможное место нахождения опасного (опаснее, чем он думал) убийцы. Секундомер защёлкал: красный флажок отметки начала соревнования двух реакций неудержимо приближался. Выдал присутствие маньяка за спиной лёгкий порыв весеннего ветерка – случайный сквознячок, лёгкий настолько, что при других обстоятельствах остался бы незамеченным. Ветерок принёс с собой запах. Чужой одеколон с непередаваемым, едва заметным призраком оттенка казармы, хорошо знакомым любому служивому человеку.

Гришин присел, одновременно скручиваясь и выбрасывая кулак в район гениталий. Промахнулся. Но и маньяк оказался не точен: его кастет пролетел над головой следователя. Схлестнулись в яростной скоротечной рубке, в которой точнее оказался Гришин. Нокаута не случилось – разбитый нос, разрыв верхней губы – лёгкие, полученные маньяком ранения.

Игорь, неожиданно для следователя, двигался с приличной скоростью, выбрасывал тяжеленые удары, уклонялся. А дальше случился не просто невинный нежданчик, а целый позорный обсёр. Здоровяк влупил лоу-кик. – "Оказывается, он умеет работать ногами!" – успел подумать Илья, прежде чем его левая нога отнялась, полностью потеряв чувствительность. Лоу, удар левой ногой в печень (мимо, но и через локоть очень болезненно), прыжок и удар коленом в грудь. Гришина отбросило в кусты. Не успел он прийти в себя, а звёздное небо загородил приближающийся к нему, увеличивающийся в размерах, летящий скорым поездом «Москва – Марс» силуэт с занесённой над головой рукой, закованной в стальной аргумент кастета. Попади Игорь хотя бы вскользь и всё бы закончилось. Гришина, в очередной раз, выручила реакция: он перекатился, вскочил на ноги и зарядил вертушку с правой руки. Тыльная сторона кулака угодила в висок маньяка, он покачнулся, осел, попятился ошпаренным раком.

Гришин включил обороты боксёрской молотилки на максимум. Противник сделал рывок в ноги, Гришин ушёл в сторону и наградил потрясённого, плавающего в состоянии грогги здоровяка двойкой по затылочной части черепа. По инерции маньяк пробежал, спотыкаясь, несколько шагов вперёд. Гришин осознал простую вещь: если ему до сих пор не удалось вырубить убийцу, то вскоре его самого ждёт яма безымянной могилки в лесу. – Такой тухлый конец его не устраивал. К счастью, он с собой прихватил пистолет. Выхватив ствол, он выстрелил. Пуля угодила в голень. Маньяк закряхтел, да и только. Не свалился в обмороке, не стал голосить, а просто вроде как хмыкнул и повернулся лицом к Гришину.

– И не думай. Пристрелю, как бешеную собаку, – предупредил тяжело дышавший, сопящий Гришин. – Ложись на живот. Одна рука на затылок, другую вытяни вдоль туловища. – Маньяк медлил. – Ну-у, – с угрозой протянул следователь и навёл дуло на живот Игоря.