Пожиратель пространства

— Секу, секу… — ворчу я. — И врубаюсь. Но не впиливаю. Ясный пень, фактически третий…

— Да я не о нашем конкретном корыте! — нетерпеливо перебивает Киберпанк.

Затем он даже переходит на литературный корус; прикалывается, не иначе. («А может ведь, если захочет!»):

— Были ещё. Похоже, целая серия, но как минимум — один. Я наткнулся на файл с древней датой создания, содержащий странную, текстовую, запись некоего подобия бортового журнала. Некий индивидуум, по имени С.Сноумэн, записал. Бой, как думаешь, первый Кэп Йо, Гойко, и полковник Васильев почему наше корыто назвали именно так?

— В жизни не слыхал ни о каком С. Сноумэне, — искренне отвечаю я. — И подозреваю, что отцы-создатели нашего Вольного Торговца — тоже ни-ни. Простое совпадение. Младший Кэп Йо, Бранко, говорил как-то, что его старший брат…

Осекаюсь. Вспоминаю ещё один «бортовой журнал», в своё время раскопанный лично мною в одном из корабельных инфобанков. Дхорр сотри, сколько во Вселенной фантазёров разных! Видимо-невидимо, ясный пень!

Продолжаю:

— …Вроде хотел назвать лоханку «Вселенский Проглот», а его друган предлагал «Прокол Космоса». Интеллектуал Гойко воспротивился банальности, а примитивист полковник — выспренности. Вот и сошлись на компромиссе.

— То-то я санализировать не мог, — задумчиво произносит Ган. — Больно уж альтернативен тот мир, что возник в электронных схемах этого Эса. Ты в состоянии экстрапольнуть — право частной собственности не является приоритетным?! Утопия! Коммунизмом называется. В корректе, чистая беллетристика, абсолютно с реалом несовместимая. По каким только левым каналам она в Чёрную Энциклопедию слилась… Уж куды-куды, а в эту самую правдивую, буйно отторжимую гнидами-костюмами, неподцензурную инфобазу…

— Мда-а, — не менее задумчиво произношу я и пристраиваю «пятую точку» на край стола, по своему обыкновению, — знаешь, майжэ-земляк, иногда я задаюсь животрепещущим вопросом — имеем ли МЫ все хоть что-то общее с реалом?..

…«Чудны Дела Твои, Николай!» — услышав такую НОВОСТЬ, непременно подумал бы я, будь по-прежнему николианцем, оставаясь в лоне культа, восхваляющего бродягу Угодника.

Церковь Чудотворца, в адепты коей я сызмальства был посвящён и приверженцем коей номинально оставался, живя на родине, была одной из двух планетарных постхристианских религий, поделивших на две неравные части стэпную паству. Квазиправославными великотризубскими автокефалами себя полагали процентов семьдесят пять, из оставшейся четвертины добрая половина исповедовала николианство (мы, хуторяне-целинники — практически все!). Прочие десяток процентов являются всяческими збоченцами, кого только не носит степь, всякой твари по паре… Атеисты, боконисты, католики (консервативные и реформисты), буддисты (дзэн, ламаи, паци, шенн и лемм), неоисламисты всех мастей и оттенков, иеговисты, пятидесятники (и прочие протестанты-евангелисты), вирт-манисты, неотантристы, синтоисты, индуисты, кунучуланирадидиаисты, г'мудисты, аналогисты, киберисты и так далее. В космопорту даже кучка реликтовых не то кришнаитов, не то вайшнаистов обосновалась, сам видел, когда уходил К Звёздам.

Но я уже давно себя николианцем не полагаю, хотя в общем-то вера в неугомонного вечного Скитальца, бродящего по Вселенной и творящего чудеса то там, то сям, мне импонирует. Быть может, немалую роль в судьбе моей сыграл именно этот притягательный с детства образ…

Впрочем, у родившегося в бескрайней целинной степи и без религиозной подкачки гораздо больше шансов заделаться бродягой, нежели остаться домоседом. Ясный пень.

И всё же — чуднАя она девка, эта жизнь. Прихотливая и заковыристая. Что да, то да.

Разве нет???

Итак, новость. Сэнсэйшн намба уан, как выразился Кибертанк.

С Лазеровицем, ксенологом этим недоделанным, третья (или какая она там по счёту? запутаться можно!) часть талисмана не «запечатлилась», только нас десятерых отметила. Зато вторая поменяла экскалибурского наследника на Перебора, после того как Джонни тот уродский растворился в пространстве.

Соизволила сменить носителя, значит-ца… Во как!

Выяснилось это не сразу — глупый заславянин Анджей и сам не подозревал, что мутотень уже и на него пала. А когда «укус бешеного амулета», как образно выразилась Бабушка, всё-таки проявился, миновало несколько часов, и на Перебора вдруг НАХЛЫНУЛО. Причём гораздо сильнее, чем на нас в своё время. Правда, до зверской тошноты и обморочных состояний тогда дошло только у Номи, Тити и меня (троица особо чувствительных, поди ж ты!), но основательно мутило всех. Даже Сеть — недаром она со страшной силой глючить принялась. Одни только виртуальные боевые действия на Малом Полигоне чего стоят! А несчастный Зигзаг, похоже, до сей поры в себя не возвратился: валяется в уголке центральной рубки и просыпается только для того, чтобы вяло пожевать чего-нибудь съедобное, заботливо подсунутое кем-нибудь из членов экипажа ему под самую мордочку да удалить отходы метаболического обмена в поддон с песком, обязанность менять который добровольно принял на себя Мол.