Пожиратель сюжетов

Все трое сели. Девушка опустилась на колени по-японски, Валера, сложив ноги по-восточному, Муз присел на корточки. Так образовался живописный кружок — джинсово-кожаная дама, смуглый мужчина в белом хитоне и молодой человек в банном полосатом махровом халате на голое тело.

— Вам обоим не кажется, — начала Муза, заметив, что никто другой инициативу проявить не спешит, если вообще желает, — что прежде чем соваться в Колыбель к этому пресловутому Пожирателю…

— Я бы теперь назвал это место Логовом, — горько усмехнулся писатель.

— … нам надо разобраться с имеющимися на этот момент в наших руках сведениями и разработать план действий?

Поскольку оба её спутника продолжали упрямо играть в молчанку, развивать тему вновь пришлось ей же.

— Что мы теперь знаем и чего не знаем?

Она поочерёдно посмотрела вначале на ковбоя, казалось полностью ушедшего в созерцание собственного внутреннего мира, а затем на Валеру. Тот, по крайней мере, смотрел на неё, что уже было не плохо.

— Мы теперь точно знаем, куда уходят сюжеты, и что там с ними происходит.

— Но не знаем, почему они уходят, — подал голос Козорезов.

— И с чего ты решила, что мы знаем их судьбу? — неожиданно очнулся грек.

Обрадованная и вдохновлённая уже тем, что обоих, наконец, удалось привлечь к разговору, Муза принялась бодро развивать успех.

— Не думаю, что нам так важно, почему они уходят, — предположила она, — если мы знаем конечную точку пути. А то, что с ними там происходит… разве не рассказали автору тот несчастный, не дожёванный лысый, и нам всем в Городе Затерянных Душ?

К её удовольствию, спутники окончательно очнулись и всё активнее принялись обсуждать создавшееся положение. Они спорили с ней, но того девушка и добивалась. Спор воспламеняет сознание и побуждает к работе разум. Помимо всего, в споре, как общеизвестно, рождается истина.

— Э-не! Нам вовсе не безразлично, что вынуждает сюжеты бросать своих муз и авторов и отправляться на заклание, если мы сами собираемся приблизиться к логову Пожирателя! — возразил оживившийся Валера.

— И от чего мы решили, — вторил ему Муз, — вернее сказать, почём мы знаем, что сюжеты там гибнут?

— Но лысый же рассказал..

— Лысый рассказал мне только, — подхватил мысль грека Козорезов, — что он сумел сбежать. И только это объективно. А его слова про «отъели» чисто его субъективное ощущение.

— Может у них там внеочередной Вселенский Слёт Сюжетов, — выдвинул предположение грек, — или курсы повышения качества! Почём нам знать?

— Но мы хотя бы знаем о существовании некоего «Пожирателя», который за всем этим стоит, — не сдавалась Муза. — Кроме того, я думаю, все по-прежнему согласны, что сюжеты надо вернуть?

Все закивали.

— Короче, мы, как и раньше, знаем, что ничего не знаем, — весело подытожил грек, — и как те аргонавты, продолжаем идти к известной цели без всякого понятия о препятствиях и испытаниях, которые нам предстоят.

И все трое дружно рассмеялись.

Подобный исход их маленького совещания ничуть не обескуражил, и уж тем паче не расстроил Музу. Главная цель оказалась достигнутой — боевой дух и хорошее настроение вернулись, на покинутые было места.

— А далеко ли до этой дороги исторических фантазий? — поинтересовался приободрившийся Козорезов.

— Не думаю, — немедленно ответил, уже оказавшийся на ногах грек, указывая рукой куда-то вдаль.

Также поднявшись, и Валера, и девушка, обнаружили почти на горизонте вьющуюся ленту дороги. Она казалось, шевелилась. Примерно так выглядит муравьиная тропа, если смотреть на неё с некоторого расстояния.

С той огромной скоростью, с которой писатель и его музы способны оказались передвигаться в этом мире, они уже через несколько минут с интересом наблюдали это движение, располагаясь в непосредственной близости. На этот раз они облюбовали невысокий холмик метрах в десяти, на котором, совершенно неожиданно для себя, Валера обнаружил пару кустиков чахлой травки, торчащих из песка. Видимо его усилия всё же дали некоторые, так сказать, всходы. Он некоторое время любовался ими, от чего, как ему показалось, травка даже начала приподниматься и наливаться сочными красками, но тут до него донеслось невнятное ворчание грека, и вполне отчётливый полный возмущения возглас Музы:

— Ну, нет, что за чушь!

С сожалением покинув свой оазис, он присоединился к остальным наблюдателям. И принялся высматривать причину их недовольства.

Сам Козорезов очень любил историю. Он даже несколько сезонов отработал на раскопках, нанимаясь на лето рабочим в археологические партии. А в путешествиях по миру в первую очередь интересовался не стоимостью лежаков на местных пляжах, а историческими достопримечательностями и музеями тех мест. Он с удовольствием читал труды древних философов, хорошо знал основные события и даты мировой истории. А уж историю родной страны мог бы, пожалуй, сам преподавать в школе.

От этого он не любил читать художественную литературу на исторические темы. Что уж говорить о кино. Теперь, взглянув на дорогу, по которой шествовали сюжеты, он только лишний раз убедился в своей правоте.