Пожиратель времени

Заскрипели петли потайной, вытесанной из цельного камня двери и из нее пригнувшись вышел Манглай. Его трудно было узнать. Из рассеченной мечом Оргора головы свисали клочья мозга. Некогда щеголеватая одежда висела безобразными лохмотьями, через которые просвечивала кожа — вся в ранах. Из одной даже торчала небрежно обломанная стрела. Судя по всему она пронзила пирату сердце, но не причинила не малейшего вреда, а была просто досадной помехой, которую он не стал извлекать, а просто обломал. Самым страшным в нынешнем облике Манглая было его лицо. Борода почти сгорела, губы почернели, раздробленный ударом чьего кулака нос сплющился, а глаза смотрели на окружающий мир как окна, в которых потух свет.

— Покажи нам, на что способен, мой милый зонги! — с гордостью за собственное творение попросил Шауран.

Манглай послушно поднял с пода золотой кубок, зажал его в ладони и без видимых усилий сплющил. При виде такой мощи, сидевший на диване Ранс предпочел отодвинуться в дальний угол.

— Вот видишь, Бонг! — радостно продолжал Шауран. — Мой зонги хоть и не выглядит красавцем, но способен разорвать десяток таких стариков, как ты на мелкие кусочки меньше чем за минуту!

— Ты глуп, Шауран, — отвечал монах. — Разве тебе неизвестно, что рано или поздно любой зонги расправляется со своим создателем?

— Ты говоришь про пассы отражения? Ерунда! Их не существует!

— Если бы ты развязал мне руки, я доказал бы тебе обратное.

— Не станем заводить философские споры и ставить опыты. Мне достаточно того, что Манглай расправился со всей командой купеческого судна. Больше всего повезло тем, кто сам выпрыгнул за борт. Потом, с помощью его, я легко справился с кораблем, привел его в порт Линдана и отправился залечивать раны к своему старому другу и партнеру Рансу. Да-да! Не делай удивленные глаза Бонг. Ранс давно поставляет мне рабов. Жители Линдана и не подозревают о том, Ранс в любую секунду может сделать из них бесправного скота.

— Не стоило говорить ему про это! — возмутился купец.

Шауран смерил его суровым взглядом и Ранс затих.

— Бонг уже никому и ничего не расскажет. Он не хотел быть рабом, значит станет трупом. А теперь о моих дальнейших планах, будущий труп. Что касается тебя, то ты сгниешь заживо в катакомбах Линдана. Там очень темно, сыро и водятся преогромные крысы. Этим вечером «Манглай» вместе с несговорчивой амазонкой станут моими. Все бывшие рабы во главе с Наулом будут разорваны зонги. Для красавчика Оргора я готовлю особое угощение. Сначала мой зонги лишит его возможности двигаться, затем Оргор своими глазами увидит то, как Шауран Беспощадный надругается над его девчонкой и умрет от моей руки. Оргор сильно досадил мне, поэтому смерть его будет очень и очень мучительной. А утром над «Манглаем» и купеческим судном взовьются пиратские флаги. Ранс уже подобрал мне команду из самых отъявленных головорезов. Я взойду на борт и весь Архон содрогнется от дел бывшего работорговца Шаурана Беспощадного. Прощай, дружище Бонг. Передай от меня привет крысам.

— Оргор придет, чтобы окончательно уничтожить тебя, Шауран! — прохрипел монах.

— Да, — согласился Шауран. — И первым делом он появится здесь. Я не хочу, Ранс, чтобы твой гостеприимный дом стал ареной сражения. Поэтому веди себя, как можно естественнее и убеди Оргора в том, что Бонг здесь не появлялся.

Это были последние слова, услышанные монахом. В следующий момент сильные руки зонги подхватили старика. Вновь скрипнули петли двери. Бонг оказался в кромешной темноте. Сырость и запах нечистот однозначно говорили о том, что его несут по мрачным катакомбам Линдана. Монах молчал потому, что разговаривать с зонги было бесполезно. Эти создания повиновались только своим создателям или пассам отражения. А как он мог делать их со связанными руками? Сначала Бонг пытался считать бесчисленные повороты подземелья, а потом оставил это пустое занятие. За очередным поворотом Манглай швырнул старика в лужу нечистот. Послышались удаляющиеся шаги зонги. А когда наступила тишина, раздалось едва слышно шуршание и со всех сторон появились красные огоньки. Крысы дождались своего часа.

13

— Эй, хозяин, еще чашу вина!

— Не слишком увлекайся, Наул. Может быть завтра с утра нам придется отправится в путь.

— Дорогой Оргор, ты видно путаешь капитана с простым матросом! — Наул опорожнил уже шестой кубок крепкого линданского вина и принялся за седьмой.

— Тогда просвети меня темного: в чем разница? — усмехнулся Оргор.

— Да в том, что капитан всегда остается капитаном! На суше, море и…

— И в таверне. Я говорю вполне серьезно, Наул. Нам пора. Бонг почему-то не возвращается и у меня самые недобрые предчувствия. Ранс — предатель и останется им всегда.